Заслуги Шерстобитова не только выдвинули его из толпы, но и привлекли милостивое внимание императора Николая I, удостоившего его орденов Святого Станислава и Святой Анны 3-й степени, орденов Святого Станислава 2-й степени и Святого Владимира 4-й степени, а с ними — и потомственного дворянства. Оставил службу в полиции в 1856 году, похоронен на Митрофаньевском кладбище в Санкт-Петербурге.

Как видно из приведенных дат, Галахов и Шерстобитов в годы своей службы в полиции Санкт-Петербурга не могли пересекаться с Монтебелло, его просто не было в России! А раньше приехать он не мог, шла Восточная война.

В годы службы Галахова обер-полицмейстером Санкт-Петербурга послом Франции был Бартелеми-Доминик-Жан-Арман маркиз Кастельбажак (1787–1864), участник походов Наполеона в Россию и Германию, сенатор.

В 1849 году Наполеон III назначил Кастельбажака посланником в Россию, где тот оставался до 23 января 1854 года, когда державы разорвали отношения.

Таким образом, даже сам Путилин был принят на службу в полицию через десять месяцев после того, как Кастельбажак стал персоной нон грата в России.

Из чего мы можем сделать вывод, что эта красивая история, по сюжету не уступающая знаменитым «бриллиантовым подвескам королевы Франции», является лишь занимательной исторической байкой, рассказанной Иваном Дмитриевичем, чтобы развлечь прокурора Кони и судебного следователя.

А вот за раскрытие настоящего убийства в Александро-Невской лавре Путилин 31 января 1873 года получил от государя 1000 рублей и драгоценный подарок с вензелевым изображением имени его величества. Кроме того, Александр II позволил Ивану Дмитриевичу принять и носить пожалованные германским императором орден Короны 2-й степени и австрийским императором орден Франца-Иосифа 3-й степени, а также 30 ноября 1873 года выдал Путилину единовременно 2200 рублей из Государственного казначейства «за успешную деятельность по раскрытию многих преступлений, клонившихся к ущербу казенного интереса»[68].

Годы, проведенные Иваном Дмитриевичем на сыскной работе, отрицательно сказывались на его здоровье. Он все чаще брал отпуск для поправки, а затем, понимая, что полноценно руководить Сыскной полицией уже не может, решил уйти в отставку и подал рапорт на имя Трепова:

«Его Превосходительству

Господину С.-Петербургскому

Градоначальнику Генерал-Адъютанту

Федору Федоровичу Трепову

Начальника С.-Петербургской

Сыскной Полиции,

Статского Советника

Путилина

Рапорт.

Вследствие совершенно расстроенного здоровья, не имея возможности продолжать службу, честь имею почтительнейше испрашивать распоряжения Вашего превосходительства об увольнении меня в отставку и покорнейше просить об исходатайствовании мне пенсии за 25 летнюю службу.

Начальник Сыскной Полиции Путилин.

27, Октября 1874 г»[69].

К рапорту Путилин приложил докладную записку об итогах своей более чем двадцатилетней службы в полиции:

«Его Превосходительству,

Господину С.-Петербургскому

Градоначальнику Генерал-Адъютанту

Федору Федоровичу Трепову

Докладная записка

Статского Советника

Путилина

„27“ Октября 1874 г.

В продолжение 21-го года службы моей в С.-Петербургской полиции, на меня постоянно возлагалось раскрытие преступлений особой важности. Так было и в то еще время, когда не существовало особой сыскной полиции и я исполнял общие полицейские обязанности, а именно до 1866 года. За означенное время случаев разбоя и грабежа, обнаруженных при моем личном участии, было 20 и по ним задержано 26 человек виновных, случаев убийства — 33 и задержано 43 виновных. Независимо от того, принимая участие в делах Высочайше утвержденной в 1861 году Следственной Комиссии при 3-м Отделении Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, я успел открыть существование прокламаций „К молодому поколению“ и „Великорус“. Со времени поступления в распоряжение Вашего Превосходительства, по Вашим указаниям, мне удалось образовать не существовавшую еще в России отрасль полиции — Сыскной. После того из числа наиболее замечательных преступлений, раскрытых мною, позволю упомянуть на 28 убийств, с задержанием по этим делам 52 виновных, на фабрикацию фальшивых кредитных билетов в Московской губернии (в преступлении этом обвинено судом 14 человек) и на распространение интернациональных идей между рабочими.

Труды, понесенные на этом поприще моей деятельности, неизбежные при этом частные лишения и нередко угрожавшая жизни моей опасность, случаи нанесения мне ударов со стороны злоумышленников, наконец, постоянное тревожное состояние и нравственное напряжение совершенно расстроили мое здоровье и особенно нервную систему.

Ваше Превосходительство были столь снисходительны, что разрешали мне пользоваться заграничными минеральными водами и Сакскими грязями, но все эти средства доставляли мне лишь временное облегчение.

В настоящее время полный упадок сил, общее нервное расстройство и болезнь сердца дошли у меня до такой степени, что я сознаю совершенную невозможность и даже не признаю себя более способным продолжать службу с прежнею пользою для дела. Врачи находят, что мне необходимо пользоваться полным продолжительным спокойствием, не только для восстановления моих сил, но дабы избежать гибельных для жизни моей последствий.

Вашему Превосходительству не безызвестно мое семейное положение, обстоятельства эти возлагают на меня особые нравственные обязанности относительно троих малолетних моих детей, ибо, потеряв меня, они останутся круглыми сиротами.

Решившись наконец, после долгих колебаний просить об увольнении меня в отставку, я вместе счел своим долгом представить действительные обстоятельства, побудившие меня к столь важному шагу, на усмотрение Вашего Превосходительства.

Если бы за сим Вы изволили признать мою службу и труды достойными Вашего внимания, то я позволил бы себе представить Вашему Превосходительству почтительнейшую свою просьбу об исходатайствовании мне пенсии за 25 лет службы в усиленном размере. Смею упомянуть лишь одно еще обстоятельство: на попечении моем находятся дети, требующие воспитания; с прекращением же получаемого мною ныне по службе содержания, я лишен буду всяких средств к жизни.

Статский Советник Путилин»[70].

Федор Федорович Трепов, понимая, какие трудности могут ожидать на пенсии Путилина со всем его многочисленным семейством, ходатайствует перед императором о повышении Ивана Дмитриевича в следующий чин, пока идет оформление соответствующих документов для выхода его в отставку, и 6 декабря 1874 года Путилин за отличие по службе пожалован чином действительного статского советника.