Людям не оставалось ничего иного, как согласиться. Даннер тогда не знал языка людей, но один из посланников немного говорил на языке дворфов, а другой — на языке орков. Пока люди находились в земле дворфов, смышленый Даннер в достаточной мере познакомился и с их языком, и с их нравами. Помимо этого, он понял громадную выгоду, которую сулило строительство Порталов, и не только потому, что торговля становилась менее обременительной и более прибыльной. Порталы давали простой и кратчайший путь к исполнению главного жизненного предназначения дворфов — установлению их владычества над всем Лёремом.

Даннер рассказал обо всем этом купцам из Города Пеших. Он убеждал их согласиться на строительство Портала, но на довольно жестких условиях и только после одобрения Предводителем Предводителей кланов. Тогда, как говорил Даннер, можно будет увидеть Портал в действии, а их Предводитель Предводителей сможет без труда получить сведения о разных странах, что поспособствует будущему завоеванию мира.

Купцам-дворфам доводилось путешествовать в земли людей и эльфов. Такое путешествие занимало годы, и хотя купцы выручали немало денег (металлические поделки дворфов ценились очень высоко), эти деньги едва ли покрывали затраченное время и силы, не говоря уже об опасностях, подстерегавших купцов в пути. Портал сокращал дорогу в Виннингэль от одного года до одного оборота солнца. Купцы могли брать за свои товары ту же цену, не теряя, как прежде, половину прибылей. Прибыли подскочат вверх, да еще повыше, чем резвые жеребята.

Купцы тут же согласились на строительство Портала. Когда в страну дворфов прибыли человеческие маги, Даннер стал посредником между ними и соплеменниками. Ему приходилось улаживать сотни мелких недоразумений, грозивших перерасти в серьезные столкновения только потому, что люди и дворфы не знали и не понимали особенностей друг друга. После того, как Портал построили, и первые повозки дворфов покатились по нему в Виннингэль, маги предложили Даннеру поехать вместе с ними. Они собирались представить его королю Тамаросу как того самого дворфа, благодаря которому удалось построить Портал в земле дворфов.

Тамарос пригласил Даннера остаться в Виннингэле и жить в замке, чтобы помогать в переговорах с дворфами. Пешие согласились на это: им требовался в Виннингэле соплеменник, умеющий ладить с этими неразумными и несговорчивыми людьми. Выбирать было не из кого, кроме Даннера никто не мог справиться с таким делом. Он взвалил на свои плечи и эту ношу, ибо привык постоянно взваливать на себя разные заботы. Вряд ли жизнь среди людей сделает его несчастнее. К тому же, эта жизнь обещала новые знания.

С той поры прошло много лет. Королевский дворец виделся ему тюрьмой. Во всей здешней жизни Даннера было лишь два светлых пятна. Первым была Королевская библиотека. Читая о других странах и народах, изучая их историю, нравы и обычаи, узнавая их тайны, Даннер на время забывал о болевшей ноге и ноющей душе. Вторым светлым пятном в жизни дворфа стал принц Дагнарус.

У себя на родине Даннер почти не встречался с детьми. Пешие редко вступают в брак, и то лишь с подобными себе. Любой родившийся у них ребенок тоже считается Пешим. Он, конечно, может попытаться вернуться в племя своих родителей, но, как правило, племя таких не принимает. Даннер так и не женился. Он не видел смысла соединять свои жизненные тяготы с тяготами такой же несчастной соплеменницы. Поэтому своих детей у Даннера не было. А чужие дети не обращали на Даннера ни малейшего внимания; никто не восхищался им, не слушал его рассказов и не хотел у него учиться. Теперь же судьба свела его с Дагнарусом. Дворф увидел, как юный принц пытался объездить подаренную ему лошадь, — но он делал это так, как обычно делают люди.

Глядя вслед убегавшим по коридору принцу и его дружку, Даннер не сомневался, что Дагнарус затеял очередную проделку. Все знали, что Тамаросу не совладать с младшим сыном; мать мальчика, королева Эмилия, даже и не пыталась этого сделать. Единственным, кто хоть как-то мог повлиять на принца, был его камергер — хитрый и пронырливый придурок из эльфов. Таким он виделся Даннеру. Надо сказать, дворф всегда считал, что от эльфов не больше пользы, чем от слепней. Даннер всерьез подозревал, что эльф тайно посылает своим соплеменникам сообщения, заставляющие их все время гарцевать на грани войны. Но доказать эти подозрения ему было нечем; просто однажды Даннер увидел эльфа, когда тот думал, что за ним никто не наблюдает. На лице эльфа сияло что-то вроде улыбки, и это показалось Даннеру подозрительным. Все остальные при дворе были склонны обвинять в конфликте короля Олгафа. Даннер же считал, что у Олгафа не хватит ума заварить такую кашу.

Даннер видел, что в Дагнарусе пропадают хорошие задатки, — так гниют яблоки, сваленные в бочку и забытые в каком-нибудь темном углу. И Даннер решил, что какое бы ни ожидало принца будущее, пусть он хотя бы станет единственным из людей, кто по-настоящему умеет держаться в седле. Уж он, Даннер, об этом позаботится.

Дворф свернул не туда и едва не забрел в покои королевы. Невзирая на боль в ноге, пришлось возвращаться и искать нужный поворот. Значит, он придет на встречу еще позже. Дворф так и не научился ориентироваться в замке, как, впрочем, и в любом другом человеческом жилище. Все стены и коридоры казались ему одинаковыми.

Наконец он добрался до зала собраний и обнаружил, что посла дворфов еще нет. Никого из собравшихся это не удивляло. Даннер поинтересовался, посылал ли Тамарос кого-нибудь, чтобы поторопить посла и его свиту. Ему сообщили, что посылал. Даннер отыскал стул пониже и с облегчением опустился на него.

Короля Тамароса в зале не было. Не желая, чтобы его частные разговоры с собравшимися дали повод для подозрений и упреков, король дожидался, пока соберутся все приглашенные. В его отсутствие роль хозяина исполнял кронпринц Хельмос. Сейчас Хельмос всеми силами старался успокоить господина Мабретона, рассерженного опозданием дворфов.

Увидев Даннера, Хельмос учтиво извинился и с мягкой улыбкой поспешил к дворфу. Даннер в знак уважения попытался встать, но Хельмос покачал головой.

— Не надо, друг мой. Сидите. Нам с вами церемонии не нужны. Рад вас видеть. Хорошо, что вы смогли прийти.

— Я счел за честь ответить на приглашение, ваше высочество, — сказал Даннер.

Он восхищался Хельмосом. Пожалуй, за всю свою жизнь Даннер никем так не восхищался, как этим молодым человеком. Кроме, разве что, приютившей его переписчицы. Даннер и Хельмос обменялись дружеским рукопожатием, не обращая внимание на слова господина Мабретона. Тот довольно громко сказал на своем языке, что раз в зале присутствует хоть какой-то дворф, можно начинать встречу.

— Желаю вам радостной помолвки, мой молодой господин, — добавил Даннер, внимательно всматриваясь в лицо Хельмоса и огорчаясь увиденным.

Хельмос выглядел изможденным. Должно быть, в последние дни он спал урывками, если вообще спал. Помимо усталости, на лице Хельмоса отражалось непонимание и замешательство. Они с отцом получили подлый и неожиданный удар в спину. Ведь еще недавно казалось, что они вот-вот заключат мир с эльфами, — и вдруг оказалось, что они стоят на грани войны со всеми расами.