– А почему бы Марии не ехать вместе с ними?

– Да, но если Мэтью истосковался по жене, то вряд ли согласится трястись в одиночку во второй карете, а Мария для приличия будет сидеть с Недом и мисс Мак-Друмин. Мне кажется, будет намного лучше, если ее место займу я. Нед, ты ведь не возражаешь?

– Нисколько, буду только рад твоему обществу.

– Тогда все решено, – Джеймс с явным удовольствием взглянул в сторону Мэгги.

Девушка сразу же почувствовала, как накалилась обстановка. В воздухе витало враждебное отношение к ней, и, похоже, она знала, от кого оно исходило. Все уткнулись в тарелки. А леди Ротвелл была настолько ошарашена решением сына, что оставила попытку переубедить его. Лидия молчала, озорно поблескивая глазами в сторону подруги, а вышколенные слуги продолжали невозмутимо приносить блюда и уносить пустые тарелки.

Остаток вечера прошел чрезвычайно скучно. Поднявшись в отведенную ей спальню – холодную комнату с каменными стенами, очень похожую на те, к которым она привыкла в доме отца, но более красиво обставленную, – Мэгги была совершенно убеждена: вдова воспринимает ее не иначе как непосредственную угрозу благополучию Джеймса. Вполне возможно, леди Ротвелл была еще и расстроена отказом сына подчиниться ее воле. Кроме того, ей вряд ли хотелось отправлять такую опытную камеристку, как Мария Челтон, в дебри Шотландии, чтобы обслуживать женщину, стоявшую гораздо ниже ее самой, леди Ротвелл. Да, вдова держалась вежливо, но на расстоянии.

Следующее утро выдалось солнечным. Накануне было решено уехать как можно раньше. Поэтому все, кроме леди Ротвелл, давно встали. Даже Лидия, хотя это было ей вовсе не свойственно, горела желанием не только проводить их, но даже робко сказала Ротвеллу, что охотно поехала бы с ними, но тот ответил категоричным отказом. Девушка и не ждала ничего другого, поэтому спокойно восприняла отрицательный ответ, крепко обняв Мэгги и тепло попрощавшись с остальными.

Мэтью и Мария Челтоны явились без опоздания и тут же приступили к своим обязанностям, хотя выражения лиц обоих явно свидетельствовали – они крайне недовольны новым статусом.

Рядом со своим высоким худым мужем Мария выглядела совсем невысокой, хотя ростом была намного выше леди Ротвелл. Мэтью Челтон суровым выражением лица и крепко сжатым тонкогубым ртом походил на типичного пуританина, а его жена казалась заплаканной. Мэгги посчитала, что бедная женщина расстроена из-за внезапного понижения в должности. Ведь даже среди слуг существует строгая иерархия, и одно дело быть камеристкой вдовы графа, и совсем другое – прислуживать какой-то шотландке.

Джентльмены решили воспользоваться хорошей погодой и часть пути проехать верхом. Ротвелл велел Марии сесть вместе с Мэгги в первую карету, а Мэтью приказал сопровождать багаж. Похоже, Мария очень огорчилась разлукой с мужем, угрюмое выражение лица красноречиво говорило, что она не расположена к разговору.

Мэгги в последний раз помахала Лидии из окна кареты и откинулась на спинку сиденья. Некоторое время она молча наблюдала за проплывающим мимо пейзажем, затем предприняла первую попытку втянуть миссис Челтон в разговор. Но эта попытка, как и все последующие, окончилась неудачей. Мария вежливо отвечала на вопросы, но очень односложно, и девушка решила отстать от неразговорчивой горничной.

От нечего делать Мэгги принялась думать о графе Ротвелле. Этот человек, несомненно, достоин уважения, и не только друзей, но и врагов. Взять, к примеру, как он обращается со своей мачехой. Кто еще с таким спокойствием сможет сносить ее причуды? А он всегда находит нужные слова, чтобы убедить вдову в своей правоте, и делает это ненавязчиво и тактично.

Да, Ротвелл не похож ни на кого другого, в который раз за последнее время подумала девушка. Конечно, его сдержанность тоже имеет пределы – она имела возможность убедиться в этом на собственном опыте – но все равно, он, как никто другой, умеет держать себя в руках.

Мэгги взглянула на Марию, все так же сидевшую положив руки на колени и уставясь в окно. Сейчас они ехали гораздо быстрее, чем до Дербишира, но, похоже, Марию ничуть не утомляли постоянные толчки и ужасная тряска, или, по крайней мере, та умело скрывала усталость. А у Мэгги начала болеть голова, и она поймала себя на мысли, что с удовольствием поскакала бы верхом вместе с мужчинами.

Ротвелл сказал, что намеревается въехать в Шотландию через Карлайл, и поскольку девушка въехала в Англию через Бервик-он-Твид, окрестности были совсем не знакомы. Карлайл – единственный английский город, радушно принявший принца Чарльза, и его жители впоследствии жестоко поплатились за это.

Меняя на остановках лошадей, Ротвелл менял и кучеров, объясняя, что местные жители лучше знают дорогу и могут избрать кратчайший маршрут. Поэтому до Карлайла они добрались к вечеру второго дня, и Мэгги была так измотана дорогой, что, несмотря на огромное желание посмотреть город, отказалась от этой затеи, тем более что Ротвелл вряд ли поддержал бы ее порыв.

Ночью девушка спала как убитая и даже не слышала, как рано утром в комнату вошла Мария, чтобы разбудить ее и помочь одеться. Спустившись к завтраку, Мэгги заметила, что темные волосы Ротвелла не завиты и не напудрены, а просто завязаны сзади черной лентой. Но в остальном он был элегантен, как всегда. Мэгги понравился его новый облик, но поразмышлять над этим не было времени. Ротвелл заявил, что надеется добраться до Эдинбурга за два дня, с чем, конечно, девушка категорически не согласилась.

– Но мне говорили, королевские почтовые курьеры преодолевают расстояние от Лондона до Эдинбурга всего за четыре дня!

– Верхом, сэр, а не в качестве пассажиров трясущейся на ухабах кареты. Вчера нас раскачивало, словно корабль в сильнейший шторм, и если вы настаиваете на подобной скорости, то наймите мне лошадь, чтобы я могла ехать верхом. Иначе скоро я свалюсь без чувств, как Флетчер. Судя по вашему с Джеймсом виду, скакать верхом гораздо легче и приятнее, чем трястись в карете.

– Не думаю, что мы задали слишком быстрый темп, – возразил Ротвелл, – но, возможно, мы более привычны скакать верхом, чем сидеть в карете. Однако вам это может показаться трудным. Но, так или иначе, сегодня утром никто не будет ехать верхом. Моросит дождь, и в считанные минуты мы промокнем до нитки.

– Я буду рада, если вы поедете со мной в карете, уверена, через некоторое время вы сами потребуете замедлить ход, измучившись от невыносимой тряски!

– Возможно, но мы с Джеймсом сядем во вторую карету, к Мэтью. Ведь моя мачеха очень беспокоилась за вашу репутацию, которая пострадает, если мы поедем втроем в одной карете. Не так ли, Мария? – Ротвелл взглянул на камеристку. Сегодня та была настроена более жизнерадостно, чем два дня назад.

– Да, милорд, и леди Ротвелл, безусловно, права.

– Что за чепуха! – усмехнулся Джеймс. — Скажите-ка мне, если сможете, что, по вашему мнению и по мнению моей матери, мы сможем сделать мисс Мак-Друмин, если будем вчетвером ехать в тесной карете? Не знаю, как ты, Нед, а я поеду в более удобной карете. А это именно та, в которой едет мисс Мак-Друмин. Осмелюсь предположить, ей невообразимо скучно в обществе не разговорчивой Марии, и она с удовольствием поболтает со мной!