– Валера, давай еще. Здесь есть что-то жареное.

Попов ушел к себе, озадаченный шефом, а Сергей Арнольдович сел за свой компьютер и вышел на связь с Жориком.

Мадам на диване не было. Жорик по-прежнему был небрит. На столе стояла чашка с кофе, накрытая хлебом с колбасой.

– Ну, чем порадуешь, бандит? – спросил его Ванин.

– Здравствуйте, Сергей Арнольдович. Кое-что у меня есть. Я вкратце, а потом Вам занесу флешку домой, если Вы сегодня в Москве.

– Хорошо, – сказал ему Ванин. – Рассказывай.

– Первое. Трешкин, он Трешкин только в России. В Австрии он зарегистрирован как Рональд Райнхард. С 1983 года похоже был советским нелегалом. Так им и остался жить по легенде. Там у него есть семья, жена, сын. У них собственный бизнес – медицинский центр, большой ресторан и кофейня. Всем этим делом заправляет его супруга.

– Так может он до сих пор при погонах? – с тревожными нотками в голосе спросил Ванин. – Тогда мы залезли не на ту территорию и надо делать ноги? Что думаешь?

– Я думаю, что он не стал бы так рисковать и его начальники тоже. Видимо, у него было второе гражданство. Неважно, как и для чего полученное, важно, что он добропорядочный гражданин и честно платит налоги.

– Это все? – Ванин ждал еще чего-то, но это было уже горячо.

– Есть еще одна информация, совершенно легальная, но Вам, думаю, будет полезно знать. В ЮАР есть компания «Daymon Star» под юрисдикцией африканской республики. Три года назад ее купила оффшорная компания «Help», зарегистрированная в Панаме. Так вот, владельцем этой компании является гражданин Австрии Рональд Райнхард.

– Ну, теперь все ясно. Коробочка захлопнулась, – воскликнул Ванин. – Что прослушка?

Жорик показал флешку.

– Вот, будет весьма полезно посмотреть – сплошная политика.

На этой здоровой ноте, наполненной «позитивным негативом», они закончили свой диалог. Оставалось проанализировать содержимое флешки.

Приехав на квартиру, Ванин сделал себе легкий завтрак, состоящий из мороженого и кофе, и начал просматривать записи, которые дал ему Жорик. На экране появились три человека, вальяжно развалившихся в креслах из белой кожи. На журнальном столике стояли чашки и большой графин, видимо, с коньяком. Двоих Ванин знал хорошо. Это был Трешкин, его не спутаешь ни с кем. Второй – бывший крупный руководитель и один из лидеров демократов эпохи Ельцина, Тенгиз Шамильевич Исмаилов. Третьим оказался левый молодежный активист с бритой головой и в черном одеянии, иногда мелькающий на экранах новостей Леонид Огурцов.

«О чем же они гутарят, эти Лебедь, Рак и Щука? – Ванин прибавил звук. – Странно, – вдруг подумал Сергей Арнольдович, – почему Иуда появляется только на работе, а не на даче и не на квартире? Как было бы хорошо сейчас вдвоем послушать этих трех мудазвонов».

На экране монитора Трешкин эффектно закурил сигару и выпустил кольцо табачного дыма.

– Ну что, господа? – обратился он к собравшим-ся, – скоро выборы президента. Событие исключительной важности. Что бы там не говорили, нынешний хозяин Кремля уйдет. Есть конституция, общественное мнение. В конце концов, он не рискнет оставаться на третий срок.

– И что из этого? – саркастично ответил ему Огурцов. – Неужели Вы думаете, что в Кремле нет подходящего кандидата из своей команды, или Вы в натуре рассчитываете на победу на этих выборах?

– Вы неправильно поняли меня, Леонид, – как бы извиняясь, заговорил Трешкин. – Речь идет не о победе, а совершенно о другом. Вы, как политик-практик, сделавший себе имя на баррикадах и на митингах, лучше других понимаете, что в России сейчас не существует реальной силы, способной произвести смену власти. Революционно-демократический потенциал народных масс затушили пожарной струей при либерализации общества под лозунгом «Обогащайся кто может и как может!» В результате кто был никем, тот стал ничем.

– Я не понимаю Вас, Владимир Яковлевич. Для чего Вы меня пригласили? Наша организация и союзники наши по борьбе за свободу и независимость России и русского народа давно определили свои цели и задачи. Более того, реально, кроме нас, никто ничего конкретного не делает. Мы единственные, кто борется против этого режима. Посмотрите телевизор, если кто-то и борется за свободу России, так это я и мои сторонники, а не эти чинуши, оторванные от кормушки, называющие себя либеральной оппозицией. Им власть нужна как воздух. Им хочется рулить и грабить. Вы на лица посмотрите.

– Тихо, тихо, господин Огурцов, – остановил его Тенгиз Шамильевич. – Мы же с вами не на митинге, и какие, на хрен, вы борцы? Мозги пудрить трудящимся массам надо там, а не здесь. Здесь надо дело делать.

Огурцов опешил. Ванин догадался по обалдевшему лицу левого лидера, что встреча с Исмаиловым проходит у них в первый раз, но, похоже, что совершенно неслучайно. Так оно и оказалось. Обстановку разрулил Трешкин.

– Господа! Я предлагаю выпить по бокалу и направить нашу встречу в позитивное русло.

Когда выпили, и Трешкин снова раскурил свою сигару, он, словно невзначай, сказал Огурцову:

– Леонид, с начало года по сегодняшний день Вы получили… – он взглянул на лист печатного текста. – Вы получили от меня 5 миллионов долларов наличными и 12 миллионов рублей. Это огромные деньги.

Тут не выдержал Огурцов:

– Шум, который я поднимаю по стране, побуждаю молодежь к действию – разве этого мало? Вы же видите, никому ничего не надо. С таким народом революцию не сделаешь. У меня ребята сидят во всех регионах. Если бы не Интернет, никого на улицу не выгонишь. Сегодня в Интернете вам выдадут все, что хотите. Какой угодно лажи полно и компромата. Будут обсуждать, но на улицу и на митинги не пойдут. На Кремль идти их не заставишь, на Белый дом тоже. А на деле, кроме бабулек да стариков, за три тысячи рублей никто работать не будет. Дело дошло до того, что я в штате держу бунтовщиков и специальные команды из студентов-зазывал, которые обеспечивают митинги. Спасибо еще, золотая молодежь есть. Те любят тусоваться везде, быть поближе к народу. Больше всего этим козлам нравится вертеться перед камерами. Ради всего этого даже кабаки содержу, лишь бы электорат был всегда в готовности по первой команде бежать на площади и митинговать. В каждом районе, в каждом округе такой кабак может принять 300–400 человек. А что может быть более привлекательным – после митинга такая халява. Вот туда деньги и уходят. А пресса? С ней тоже надо работать, чтобы она показывала то, что нам надо. А то ведь в таком ракурсе преподнесут, что и на улицу не выйдешь. Всем надо платить. Мы ведь не летим к власти на волне революционного подъема? Мы гоним эту волну. Такова реальность, господа, – закончил Леонид и театрально дернул бритой головой как бы говоря: «Уж я-то свой хлеб отрабатываю».

– Что правда, то правда. Шумите вы, действительно, много, – вступил в диалог Исмаилов. – Это тоже надо. Главным образом для того, чтобы страна знала своих героев. Но для реального дела это – мышиная возня. Вы должны трезво давать оценку всем своим мероприятиям. Скажите, Леонид, кроме нас с Владимиром Яковлевичем, кто еще спонсирует вашу деятельность? Вы ведь достаточно одиозны в лице общественного сознания. Если кто-то еще есть, мы должны знать своих молочных братьев. И что они от вас хотят? И что они собой представляют?