Больше никакой невидимой оправы! Линзы обрамляла оправа черепахового цвета, стильной формы, словно Сисси взяла их со страниц модного журнала. Но Бун не мог высказать свое восхищение и на этот счет. Если он сейчас осыплет ее комплиментами, Сисси решит, что раньше выглядела плохо, а это не так. Даже в своем прежнем виде она была достойна его внимания, а он ее не замечал.

– Я куплю тебе новые брюки, если пятна не отстираются, – сказала Сисси, ее голубые глаза выражали сожаление.

– Не нужно. – Бун, конечно же, не позволит ей стирать, а самому эти пятна никогда не вывести. – У меня они не единственные, да и, в конце концов, не ты все это на меня опрокинула.

– Боже мой, и все из-за какого-то жалкого жучка! – всплеснула руками Нана.

Прошлым вечером они не смогли обсудить эту ситуацию, потому что Сисси заперлась в спальне, а Нана была на репетиции.

– Он запутался у нее в волосах, – объяснила Сисси. – Но так как все происходило в кафе, то могло вызвать… некоторое недовольство у посетителей.

Бун понял, что словами «некоторое недовольство» она заменила другие: «истерию и вопли». Очень мило с ее стороны спасти мэра Кэмпбелла от такого позора.

– Меня удивила твоя любезность с Джанель: раньше вы ведь не особенно ладили.

– Что ж, теперь им придется ладить, – заключила Нана. – Только на твоем месте не стала бы этого жучка трогать и посмотрела, что будет.

На плече Сисси висела сумочка, похоже, леди куда-то собрались. Бун ощутил некоторую тоску от мысли, что останется дома один, хоть и знал, что ему нужно работать.

– Куда путь держите?

– Нам нужно сделать еще несколько снимков дома для страховой компании до заката, – ответила Нана. – Они только что прислали эсэмэску: хотят увидеть повреждения со всех возможных ракурсов, прежде чем дать «добро» на выплату.

В последние дни Бун был чертовски занят, однако нашел время проверить на сайте, как проходят работы по расчистке места падения и ремонту крыши. После этого страховая компания сразу же наняла лучших рабочих.

– Сегодня я показала им документацию, подтверждающую, что дерево регулярно подрезали, – сказала Сисси, – и заключение специалиста о его безопасности.

Да, этих дам из страховой компании не удастся обвести вокруг пальца.

– Могу я пойти с вами?

Бун подумал, что школьные дела подождут, а вот его гостьям может понадобиться моральная поддержка.

– Буду рада, если ты заменишь меня, – проворчала Нана, притворившись уставшей старушкой. Она хорошая актриса, но Бун ей не поверил. – Сегодня у меня первый свободный вечер с самых выходных.

– Тебе вовсе не обязательно идти со мной, – заверила его Сисси. – Я сама справлюсь.

– Двоим сподручнее, – возразил Бун, – а времени у нас не так-то много. Поедем на моем старичке.

Это был грузовичок «шевроле» 1965 года выпуска, зеленовато-синий, с желтым бампером.

Если Сисси не хочет его обидеть, а Бун знал, что не хочет, ей придется согласиться. Обняв перед уходом Нану, она направилась к двери.

Они были не на свидании, однако, спускаясь с ней по лестнице от парадной двери, Бун ощутил, что между ними повисла некоторая неловкость.

– Я видела, как ты ездишь по городу на этой машине, – сказала Сисси, когда они подошли к гаражу. – И всегда хотела прокатиться на ней.

– Правда? – Открыв ей дверь, Бун с трудом осознал, что все прежние годы они жили в одних горах, но ни разу не пересекались.

Внедорожник не спеша тронулся. Бун внимательно смотрел на дорогу – это было необходимо, так как малейшая ошибка могла стать фатальной. – Но присутствие Сисси отвлекало, особенно запах жимолости и хлопка.

В воздухе действительно повисло некоторое напряжение, и на то имелись причины, но Бун прилагал максимум усилий, чтобы вести себя как можно непринужденнее.

– Так неужели твои родители действительно оставили все заботы на вас с Наной?

Он въехал на территорию Роджерсов. Ничто не указывало на владельцев, кроме старого черного почтового ящика. Машина виляла и качалась, проезжая по дорожной грязи.

– Они очень заняты, – пожала Сисси плечами.

Теперь, когда дорога стала более безопасной, Бун позволил себе взглянуть на нее.

– Наверное. Должно быть, они сильно отличаются от моих предков.

На горизонте показался дом, и первое, что предстало их взгляду, – это распиленный на части и сложенный в стороне прежде красивый массивный дуб. Терраса и кухня представляли собой жалкое зрелище.

– Как это грустно, – проронила Сисси.

«У нее изумительный профиль», – подумал Бун, паркуя машину. Какое-то время оба молча смотрели на дом.

– Сколько историй было рассказано на этой террасе, – прошептала Сисси. – Сколько приятных моментов пережито на этой кухне.

– Все восстановят, и вы будете дальше счастливо жить в своем доме. – Бун обошел машину и открыл дверь для Сисси.

– Спасибо.

– Жаль, что я не могу отремонтировать все это прямо сейчас.

– А было бы здорово. – Сисси слабо улыбнулась.

– Давай сделаем так: будем снимать дом по отдельности, а когда приедем ко мне, сравним фотографии?

– Хорошо.

«Приедем ко мне». Почему-то Бун испытал особенное удовольствие от этой фразы.

Да что с ним такое? Совсем размяк. Ведь он действительно не хочет ни с кем делить свою жизнь – будучи слугой народа, он лишь часть времени уделял исключительно личным делам, – и уже точно не желает ничего менять.

Но сейчас Бун откровенно наслаждался: красивая женщина с камерой в руках выглядела необыкновенно сексуально.

– Стой! – крикнул Бун.

Сисси обернулась и, заметив нацеленный на нее объектив фотоаппарата, невольно улыбнулась:

– Так нечестно. Замри!

Она тоже сняла его. Бун привык фотографироваться: для газет, перед выборами, на осенних церковных праздниках, ставших особенно популярными в последние годы. Часто его фотографии помещал и «Баглер» – на полосу спортивных новостей.

– Из тебя вышла бы классная модель для рекламы стильной мужской одежды, – опустив телефон, заметила Сисси.

– Кто-то должен заплатить тебе за эти слова.

– Не-а.

На миг Буну показалось, что Сисси с ним флиртует, но она отвернулась и занялась съемкой дома. Ему захотелось подойти к ней, крепко обнять и осыпать поцелуями. Но, разумеется, ничего подобного сделать он не мог, поэтому прошел мимо распиленного дерева и начал снимать дом с другой стороны. Они пересеклись только раз.

– Какая пытка – стоять возле своего дома и не иметь возможности войти внутрь, – со вздохом пожаловалась Сисси.