Меня даже дрожь пробрала: а что, если карта старая, и все здесь давно заброшено, народ переехал, и дорогу в Дьяконово мы никогда не найдем…

– Через развилку поворот на Дьяконово, – сообщила Виола. И голос у нее слегка дрогнул. Я тоже волновался, хотя и по другому поводу: тут, в поселке, у меня полно знакомых. Вдруг увидят, узнают? А если кто-то вздумает родителям позвонить?

– Предлагаю замаскироваться, – сказал я. – Мало ли…

Витя кивнул и исчез. Вернее, не исчез, а стал прозрачным, как мутное стекло. Виола тоже. А когда замаскировался и я, они снова стали обычными. Здорово! По крайней мере, друг друга мы точно не потеряем из виду.

И еще я подумал: классно выглядим – автобус, которым никто не управляет! Эх, сейчас бы гибэдэдэшника – хоть одного. Вот у него бы глаза вылезли!

Но на дороге никого не было. Скоро мы повернули на Дьяконово, и я стал наконец узнавать места. Дело в том, что раньше я приезжал сюда по другой дороге, с противоположной стороны. А здесь мы с ребятами летом на велосипедах катались, но не слишком далеко. Тут, в рощице, мы напали на черничное место, наелись и перепачкались так, что одежда потом так и не отстиралась. А Вовка полез на сосну и в смолу вляпался.

А вон там…

Я узнавал места и радовался им. Как будто снова наступили каникулы, и я приехал к старым приятелям. Словно не гнались за нами ужас и безысходность.

– Здесь поверни, – сказал я Вите. – Направо. И до конца забора, а потом сразу налево.

Он кивнул, и скоро мы уже поворачивали к развалинам.

Вот это и есть то самое графское поместье. Правда, от него осталось всего ничего: остатки фундамента, немного каменной кладки первого этажа, и все проросло густой травой да чахлым кустарником. Странно, что среди камней не выросло ни одного дерева.

В дальнем конце парка – склеп. Когда жители села крушили поместье и разбирали его по камням, склеп не тронули. Так он и остался целым и невредимым. И даже в темноте далеко было видно его белые стены. Я поежился, вспомнив ту ночь, когда мы с компанией решили пойти к нему и встретили там Оборотня. Да, тогда нам крупно повезло, что он нас не тронул…

Автобус не мог проехать по заросшей аллее, и Витя заглушил мотор. Мы вышли, и Витя с Виолой посмотрели на меня. А я никак не мог сообразить, что же нам теперь делать.

Летом мы с друзьями облазили все развалины вдоль и поперек и никакого тайного хода не видели. Тогда где же может быть вход в подземелье? В парке его точно мы не нашли!

Парк расположен на высоком берегу, который резко обрывается в реку. А река тут хоть и глубокая, но на дне всякие коряги, камни, так что даже с тарзанки не попрыгаешь. Поэтому никто в реке тут не купается.

К тому же каждый год по весне берег рушится, подмытый половодьем, и лет через двести, наверное, от парка ничего не останется. По крайней мере, тропинка на краю, по которой я бегал лет пять назад, в прошлом году исчезла совсем.

И тут я вспомнил!

В прошлом году мы с компанией шли по краю. Лешка споткнулся, покатился вниз и чудом ухватился за какой-то корень. Он висел и орал, чтобы мы его спасали. Мы связали ремни, еще и мои джинсы привязали – длины не хватало. Закинули Лешке, он уцепился и стал вылезать, упираясь ногами. И вдруг как заорет! Оказалось, его нога попала в какую-то яму на отвесном берегу. Тогда мы решили, что это старая кротовая нора, но лезть туда проверять – что же там такое – никому не захотелось.

А теперь я понял – река за сто лет размыла берег и подобралась к самому подземному ходу. Наверное, стены не были укреплены, и Лешка как раз их и пробил.

Тогда нам нужны веревка и лопата. Земля сейчас твердая, ногой не пробьешь.

– Сейчас поищем, – ответил Витя, когда я все это рассказал.

Под водительским сиденьем Витя нашел и веревку, и складную лопату. Еще там были какие-то трубки.

– Факелы! – обрадовалась Виола.

Оказалось, это такие специальные факелы – даже под водой могут гореть. Здорово! Конечно, мы можем видеть сумеречным зрением, но в сумраке все выглядит плоским, детали теряются, а мне не хотелось бы что-то пропустить.

Еще там оказалась бутылка газировки. Очень кстати! Я открыл ее, и мы напились по очереди. Сразу стало легче дышать. Кроме того, под сиденьем лежал широкий нож в чехле. Я такой у соседа видел – у этого ножа еще и открывашка есть, и сверло в рукоятке. Классный ножик! Я и его прихватил – вдруг понадобится?

Витя закрыл двери автобуса, и мы пошли к обрыву. Я отчего-то стал торопиться, как будто у нас мало времени.

У обрыва росло большое дерево, оно крепко держалось корнями за землю. Мы привязали веревку к стволу, сбросили свободный конец вниз и немного поспорили с Витей – кому спускаться первому. В конце концов я настоял на своем: сказал, что точно знаю, куда нам надо. Хотя, если честно, я этого не знал вовсе.

Прихватил лопату, нож, один факел и стал спускаться.

Время от времени посматривал вверх – не пора ли искать лаз в подземный ход? Но не мог понять, на самом деле я низко спустился или мне так только кажется. Когда висишь на веревке или смотришь с обрыва вниз – это две большие разницы!

«Факел надо зажечь!» – ясно подумала Виола, но вслух ничего не сказала. Я осторожно, чтобы не свалиться, достал из-за пазухи трубку факела. Как его зажигают?

Сбоку веревочка – я за нее и дернул. И факел с шипением сразу засветился ярким белым огнем. Все стало видно как днем. Даже лучше, чем днем, – все камешки в насыпи высветились, и я сразу увидел чуть ниже и правее небольшую темную дыру. Хорошо еще, что снег тут уже стаял!

– Нашел? – тихо спросил Витя.

– Нашел.

– Я спускаюсь, – услышал я, и тут же рядом упала еще одна веревка.

Витя ловко, как будто всю жизнь этим занимается, съехал по ней и завис рядом. Вообще-то здорово, что он спустился: одному было бы трудно и за веревку держаться, и факел держать, и долбить стенку. А так вдвоем мы быстро справились.

Странно: то ли земля уже оттаяла, то ли я неосознанно прибавил себе сил, только на то, чтобы сделать дырку достаточно широкой, ушло совсем немного времени.

– Спускайся, – поднял голову Витька. Это он Виоле. И сам скользнул в дыру.

По его веревке спустилась Виола. Ее я пропустил вперед, а сам забрался уже следом.

Я почему-то не удивился, когда увидел, что лаз достаточно широкий. Это даже не лаз был, а подземная галерея. Правда, не очень высокая: подняв руку, я мог прикоснуться к потолку. Взрослому человеку среднего роста она показалась бы даже низкой. А мой папа, наверное, задевал бы потолок головой. Может, граф был невысоким? Или земля за сто лет осела?

Ой, только бы не рухнуло ничего! Не хватало еще, чтобы нас засыпало, ведь нас даже искать тут не будут – никто не знает, куда мы отправились! Может, прав Витя и надо было кого-то из взрослых взять с собой?