Спокойно лежа в источнике, закрыв глаза, Ларисса протянула руку и запустила ее в волосы. «Воздух», – подумала она. Она сжала мышцы желудка, ее голова находилась под водой. «Вода, – подумала она. – Дышать…»

Она сильно закашлялась.

– Я просто не могу понять, почему это так трудно для тебя, – сказала Дева. – Поднимайся и попытайся снова. Спокойно вращай бедрами.

Ларисса почувствовала боль в легких, но она послушно выбралась из бассейна. Она пыталась все утро и настолько устала, что даже близко не выполняла то, что от нее хотела Дева.

– Отдохни немного, дорогая, – сказала Дева. – Мы займемся этим после обеда. Ты должна совладать с водой. Это первейшая стихия в Сурани.

Она протянула Лариссе персик, и та с удовольствием вонзила в него зубы. Сок потек по ее щекам.

– К нам гости пожаловали, – сказала Дева своей ученице.

Ларисса вскочила на ноги, глядя в направлении реки. Показалась лодка, в которой были Денири и некий мускулистый мужчина в болотных одеждах. Вдвоем они умело справились с сильным течением и легко подвели лодку к острову.

На вид мужчине можно было дать лет пятьдесят, но Ларисса не была уверена в этом. Растрепанная седая борода могла свидетельствовать о более старшем возрасте, но играющие мышцы тела под одеждой и живые глаза на обветренном лице говорили в пользу более молодого возраста.

– Приветствую вас, Каедрин и Денири. Спасибо, что вы прибыли. Я побеспокоила вас в минуту большой необходимости, – сказала Дева приближающейся паре.

Прежде чем кто-либо успел проронить слово, из кармана гостя показалась голова горностая, уставившегося блестящими глазками на Деву и шевелящего усиками, затем она пропала в теплую надежность кармана. Тотчас из другого кармана показалась пара мышей, занятых осторожным обнюхиванием. Резкое карканье привлекло внимание Лариссы, она увидела ворона, слетевшего с соседнего дерева на плечо мужчины.

Каедрин улыбнулся ворону и погладил его голову цвета черного дерева ласково и уважительно. Затем он повернулся к Лариссе:

– Приветствую тебя, Ларисса Белая Грива, – произнес он официальным тоном. – Каедрин, сын Майлира и Аш-Тари, к твоим услугам.

Ларисса уже открыла рот для ответа, но замерла: огромная змея с пятнами цвета ржавого бриллианта ползла на солнце из рубашки мужчины. Она изучала Лариссу своим черным язычком, глядя на нее холодными глазами пресмыкающегося.

– О дитя… – понимающе отозвался Каедрин, – я знаю, что она ядовита, но мы добрые друзья. Вам она не повредит. Совершенно спокойно он взял змею в руки и протянул ее Лариссе. – Погладь ее…

– Нет! – вскрикнула танцовщица в испуге. – Убери ее…

– Она явно не переносит змей, Каедрин, – сказала Дева.

Пораженный Каедрин засунул змею обратно.

– Извините, – повинилась Ларисса. Она чувствовала, что ее щеки горят. Она хотела объяснить: – Это только…

– Нет необходимости объяснять, – сказал Каедрин. – В следующий раз я появлюсь без моих друзей. – Он тепло посмотрел на Лариссу: – Нам пора идти на охоту. Мы принесем вам результаты нашей охоты. Волшебства Девы недостаточно, чтобы получить хорошего жареного зайца. – Без лишних слов он повернулся и рука об руку с Денири зашагал обратно к лодке.

– После встречи с Длинноухим я не знаю, смогу ли я есть зайца, – сказала Ларисса Деве.

Та пожала плечами:

– Жизнь и смерть – части естественного цикла. Если кто-либо из его народа может послужить для поддержания жизни, Длинноухий не рассердится. Другое дело – бессмысленное убийство. Оно нарушает баланс.

Ларисса покончила с едой и легла на спину, глядя в голубое небо. Через некоторое время над ней возникла Дева:

– Идем, Ларисса. Я думаю, что следующим уроком будет огонь.

Танцовщица застонала, но села.

* * *

Еще одна разведывательная операция прошла впустую. Дюмон начал всерьез беспокоиться по поводу судьбы своей воспитанницы. Лонд ничем не мог помочь. Он заперся в каюте, испытывая бессилие или нежелание искать Лариссу.

Дюмон одиноко бранился и пил виски. Он и раньше был неравнодушен к алкоголю, но теперь он считал, что это избавляет его от приступов раскаяния, начавших преследовать его после исчезновения Лариссы. Его мысли вольно бродили, пока он лежал на кровати, заложив одну загорелую руку за голову, а другой рукой придерживая бутылку виски. Впервые, с тех пор как он обратил внимание на Лариссу, он допускал, что, быть может, ей было бы лучше, если бы она осталась с отцом.

Итак, ее отец. В ту ночь, когда тот посетил «Мадемуазель», он сразу обратил внимание на него…

Обри Хелсон выглядел истерзанно, как будто его преследовали его личные демоны. Он был худ, на грани истощенности, бледное лицо покрыто щетиной, глаза часто моргали, когда он говорил. Было видно, что когдато он был хорошо одет. Было также ясно, что его экономическое положение постоянно ухудшается.

Дюмону не стоило особых усилий втянуть его в игру «Лорды и леди». В салоне, окруженные начищенной медью, полированной мебелью и матовыми стеклами, они набрали напитков и жетонов для игры в карты. Через несколько раундов Дюмон изучил характер своего карточного партнера. Он дал ему несколько партий, с удовлетворением наблюдая, как Хелсон радуется растущей стопке жетонов около себя.

Руки Обри с картами тряслись, он часто и помногу пил. Дюмон отметил про себя, что демонами партнера являются спиртное и азартные игры. Капитан вытянул карту и вставил ее в середину тех, что были в его руке.

– Папа, – сказала Ларисса, нежно теребя отца за плечо, – можно я потанцую на свежем воздухе? Я устала сидеть.

Хелсон оторвал глаза от карт и с обожанием посмотрел на дочь. Он сразу показался моложе своих лет.

– Давай спросим у капитана. – Он взглянул на Дюмона, возвращаясь к прежнему выражению лица.

– Ради всего святого, – ласково ответил капитан. – Если ты разрешишь, я посмотрю, как ты танцуешь. В конце концов, не самое плохое в жизни танцевать в плавучем театре.

Голубые глаза Лариссы засветились, и она улыбнулась. «Какой необыкновенно приятный ребенок! – подумал Дюмон. – Эти необычайно белые волосы…»

– Благодарю вас, капитан Дюмон, – сказала девочка вежливо. – Я не буду никому мешать.

С притворным вздохом Дюмон протянул руку:

– Опять выиграли вы! Мой друг! Наверное, этот хорошенький ребенок является воплощением Леди, Приносящей Удачу?

Хелсон кинул взгляд вслед дочери:

– Она была моим счастьем с момента своего рождения!

Дюмон проворно взялся за колоду карт, умело их тасуя.

– Еще партию? – небрежно спросил он.

– О да! – воскликнул Хелсон, сверкая глазами.

На это Дюмон про себя отметил: «Время нанести удар».