Я и сам бы мог наблюдать за опасностью с пункта управления. Но меня потянуло к обваловке, с высоты которой я собственными глазами мог оценить ситуацию.

В сгущенных сумерках я с трудом различил смутные силуэты приближающихся к нам существ. Но по манере их движения, по их плетущейся походке я понял, кто это.

К проволочному заграждению с юга, из темноты дробь-третьей зоны, к нам шли зомби. Я по рации приказал Шпаку выпустить осветительную ракету. Хлопнул выстрел, и шипящий шарик, оставляя за собой синусоиду дыма, взвился вверх, вспыхнул в высоте и на раскрывшемся парашютике завис над полем, перечеркнутым линией проволочного заграждения.

С десяток зомби уже стояли вдоль этой линии. Но не безучастно, не беспомощно, будто узники Освенцима за «колючкой» перед объективом фотоаппарата. Они держались руками за проволоку и, раскачиваясь взад-вперед, тянули проволоку на себя. Я поднес к глазам обычный бинокль, чтобы поближе рассмотреть их.

В ярко-желтом свете опускающейся ракеты лица живых мертвецов имели буро-синюшный цвет, а в обозленно раскрытых ртах, казалось, булькает почерневшая кровь. Пыльные волосы, гниющая кожа, впалые пустые глаза, грязные лохмотья…

Зомби вели себя агрессивно, но как будто не в полную силу. Они, казалось, не пытались рвать проволоку, просто тянули ее на себя. Но с каждой минутой их полку прибывало, и если так пойдет дальше, то скоро они сорвут «колючку» или уложат ее на землю вместе со столбами…

Я знал, что в каких-то ста метрах от этого места к востоку в проволочном ограждении зияет огромная брешь. Похоже, этими полутрупами никто не управлял, и они тупо ломились напролом. Но почему именно к нам, на блокпост, на пулеметы?.. Да, у нас есть пища, однако мы не собирались делить ее с этим вечноголодным племенем. Так, пару банок тушенки можем бросить, но ведь этого им будет мало…

Я вдруг увидел знакомых зомби. Мать, отец, сын и дочь с кровавым бинтом, вплетенным в косу. Их лица искажены тупой злобой, и мне показалось, что из их перекошенных оскалов изрыгается звериный рык… Помнится, мы угостили их печеньем, и они смиренно приняли наш дар. Отец поделился с сыном, мать – с дочерью. Но глядя на эти лица, я понимал, что подобное не повторится, во всяком случае сейчас. В таком состоянии ради куска хлеба родители запросто могли разорвать на части своих детей…

Что же такое произошло с этими несчастными?

Я знал, что ночь сама по себе порождает в мутантах бесконтрольную агрессию. Но ведь раньше все было спокойно. Аномалье держало в узде и зверопсов, и зосов… Так почему же сейчас оно спустило их с привязи?

Ракета потухла над грунтовой дорогой, что тянулась вдоль ограждения с внешней его стороны, и зомби утонули в темноте ночи, уже прогнавшей вечер за линию горизонта. Шпак запустил новую ракету, а я повернулся к зомби спиной. Пора возвращаться на вторую линию обороны…

Я проходил мимо дзота, где на роботизированном станке был установлен «Корд», и ногой зацепился за провод, протянутый к нему прямо по земле. Непорядок. Тот же тушкан может перегрызть этот кабель, и тогда пулемет превратится в бесполезную груду металла. Его можно перевести на ручное управление, но как пробраться к дзоту, если в пространство между земляным валом и восточным гаражом проберется враг?..

Слишком коротким оказался сегодняшний день, чтобы предусмотреть все эти «если». Ничего, у нас еще будет завтра… Наверное…

На территории парка темнели силуэты бронированных машин. «Восьмидесятки» стояли на плацу, один БТР-90 находился в проходе между вторым казарменным блоком и западным гаражом, три его собрата размещены в автопарке. Одна пушечная система держит на прямой наводке вторую линию ворот. А две другие машины, оснащенные пулеметными установками, в случае чего, возьмут на прицел крыши зданий, куда могут прорваться атакующие… Хотелось надеяться, что этого не произойдет…

Фортификация блокпоста для того и была задумана, чтобы сдерживать натиск зверопсов и зосов. Мины, пулеметы и пушки помогут нам отбить нападение. Но на душе все равно было неспокойно…

В пункте управления людно. И тихо. Хотя тишину стоило признать напряженной, предстартовой. Чиж и Скорняк наблюдают за подступами к блокпосту, Якут, Баян и Пух за пулеметами; на экранах их мониторов в мерцающем зеленом свете, с разных ракурсов, через сложную систему прицельного приспособления просматриваются зомби. Они еще не прорвали проволоку, но их уже почти три десятка…

Места за другими тремя прицельными мониторами пока пустуют, но это потому, что с других направлений опасность нам пока не грозит. Пока… Чиж держит в объективе зомби, а Скорняк отслеживает общую обстановку. Гуцул и Шарп в резерве. Посмотрим, как будут разворачиваться события. Или за пулеметный монитор их посажу, или брошу к бронетранспортерам на опасное направление. И сам со Шпаком туда же отправлюсь…

Автоматическая система слежения здорово нам помогала, но людей все равно катастрофически не хватало. Поэтому я и нервничал.

– Дверь бы забронировать, – сказал я, обращаясь к сержанту.

– Я уже думал, – кивнул тот.

Если противник прорвется на территорию блокпоста, мы забаррикадируемся в первом блоке казармы. Здесь у нас и спальное помещение, и пункт управления. Одни бойцы будут управлять роботизированными пулеметами, другие отстреливаться из окон… Кстати, их тоже нужно укрепить и зарешетить…

– Завтра сделаешь.

– Само собой.

– А что сегодня будем делать?

– Не знаю, – пожал плечами Шпак. – Пока все спокойно… Ну, относительно…

– Командир, может, из пулеметов шарахнем? – бодренько вопросил Якут. – Заодно систему проверим, а то вдруг ерунда все это…

– Сказать, где у тебя ерунда? – беззлобно одернул его Шпак.

Я и сам хотел на деле проверить огневую систему, но ведь зомби пока не атакуют. Мне удавалось сдерживать себя.

Может, Аномалье проверяет нас. Вчера ночью мы жестоко расправились с четырьмя зосами. Это произошло, можно сказать, в пылу боя, поэтому Марица нас простила. Но сегодня устроила нам испытание. Она смотрит, ждет, как мы отреагируем на брошенный нам вызов. И мы должны держать эмоции в кулаке, потому что без покровительства злоформеров нам, увы, не выжить…

– Без приказа не стрелять, – сказал я.

И чтобы разрядить обстановку, зашел в соседнее помещение, где мы обустроили свой ночлег. Кровати там, матрасы, белье, тумбочки, стулья и даже телевизор, который уже принимал программы.

Я повалился на свою койку, но не только потому, что очень устал. Я должен был дать понять, что не воспринимаю зомби как повышенную опасность. Пусть себе раскачивают заграждение, а я буду мирно спать, как будто мне и дела нет…

И я действительно заснул. А разбудил меня жуткий вой, с телепатической легкостью проникающий сквозь толстые стены казармы, впивающийся в барабанные перепонки, всасывающийся в кровь, хватающий за сознание так, как это делает прачка с тряпкой, чтобы досуха ее выжать.