Он прижался к ней, навалился на нее всей тяжестью, мешая еще раз попробовать ослабить тиски.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — плакала Донна, — я никогда… Ой!

Он еще сильнее закрутил тиски, и ее голос перешел в вопль боли.

Боль от сдавленных костей и мышц огнем пронзала руку, острые края тисков глубоко и безжалостно вонзались в ткани. Когда ее вопль перешел в жалобное всхлипывание, он слегка отстранился от нее, всей своей тяжестью по-прежнему прижимая к себе ее свободную руку, и одним мощным рывком сверху донизу разорвал на ней платье.

Теперь она уже испугалась по-настоящему. Она не могла понять, зачем он все это делает. Если она чего и хотела, так это любить его, быть его избранницей и сниматься на телевидении. Все должно было быть совсем не так. Все должно было быть романтично, неясно, замечательно, а это было какое-то безумие, бессмыслица какая-то, и немыслимо болела рука, и единственное, чего ей сейчас хотелось, это чтобы все прекратилось.

Но он еще только начал. Пара секунд понадобилась, чтобы ее разорванные трусики упали к ногам, оставив глубокие следы там, где ткань врезалась в кожу, когда он грубо рвал ее. Рыдания сотрясали тело, голос бормотал бессвязные и бессмысленные мольбы. У нее не было сил сопротивляться, когда он расстегнул молнию на брюках и всадил в нее свой член.

Донне запомнилась не боль от потери девственности. Ей запомнилась мука, которая волной прокатывалась по всему телу каждый раз, когда он сильнее закручивал тиски, синхронно с тем, как ударялся бедрами о ее бедра. Она не заметила, как ее девственная плева порвалась, потому что одновременно с этим две гладкие стальные поверхности дробили кости запястья и предплечья, растирая в пыль живое мясо.

Лежа в темноте, Донна радовалась уже тому, что сознание в какой-то момент оставило ее. Она не знала ни где она, ни как она сюда попала. Она знала то единственное, что теперь она наконец одна, и это было счастье. И этого было довольно. По крайней мере, пока этого было довольно.

Тони шел по Бриджгейт, глубоко засунув руки в карманы пиджака, потому что было холодно, виляя в стороны, чтобы не налетать на кучки запоздалых покупателей и еле волочивших ноги продавцов, направляющихся к автобусным остановкам. Сегодня он заслужил свою выпивку. Это был трудный день. На какое-то мгновение ему вообще показалось, что командный дух, который он заботливо взращивал с первого дня, вот-вот обратится в ничто, когда высказанные вслух противоположные мнения вызвали спор, балансировавший на грани и чуть не вылившийся в поток взаимных оскорблений.

В первую минуту в ответ на, мягко говоря, нетривиальную гипотезу Шэз люди потрясенно молчали. Потом Леон хлопнул себя по колену и принялся раскачиваться на стуле.

— Шэззи, крошка, — заорал он, — в твоей башке больше дерьма, чем на полях орошения, с той разницей, что городу от этого только польза! Отлично, детка! Двигай дальше в том же духе!

— Помолчи, Леон, — вмешался Саймон, — больно ты торопишься заткнуть рот девочке. А что, если она права?

— Да, конечно, — презрительно протянул Леон, — кто бы сомневался: Джеко Вэнс — типичный убийца психопатического склада. Стоит только раз увидеть его по телику. Или почитать, что о нем пишут газеты. Да-да: наш приятель Джек женат, брак заключен на небесах, гордость Англии, герой, пожертвовавший рукой и олимпийской медалью, спасая жизнь незнакомым людям. Просто Джеффри Дамер или Питер Сатклиф. Ну уж нет.

Во время всей этой перепалки, пока Леон высказывался, Тони не спускал глаз с Шэз. Он увидел, что глаза ее заметно потемнели, а губы напряженно сжались. Приготовившись к прямой критике, она не знала, как отразить насмешки, понял он. Когда Леон остановился набрать побольше воздуха, Тони поспешил внести свою долю иронии.

— Люблю послушать настоящий интеллектуальный спор, — сказал он. — А что, Леон, почему бы вам не прекратить цирк и не порадовать нас парочкой связных аргументов, почему вы не согласны с точкой зрения Шэз?

Леон зло воззрился на него, как всегда, не в силах справиться с эмоциями. Укрывшись ладонью, за которой он прикуривал, он что-то пробормотал себе под нос.

— Не могли бы вы сказать еще раз, а то мы не расслышали? — подчеркнуто вежливо проговорила Кэрол.

— Я сказал, что вряд ли личность Джеко Вэнса подходит под характеристики, которыми мы привыкли определять серийного убийцу, — повторил он.

— Откуда ты знаешь? — вмешалась Кэй. — То, что нам преподносят под именем Джеко Вэнса, — образ, созданный на телевидении. Некоторые серийные убийцы в жизни были обаятельнейшими людьми, умевшими очаровывать. Тед Банди, например. Если ты готовишься быть чемпионом, то должен научиться великолепно владеть собой. Может быть, в случае с Вэнсом мы имеем дело именно с этим. Ложный фасад, за которым прячется психопатическая личность.

— В самую точку, — поддержал Саймон.

— Но он уже лет десять как женат или даже больше. Разве жена согласилась бы с ним жить, будь он психопат? Я хочу сказать, не может же он носить маску двадцать четыре часа в сутки, — возразил кто-то.

— Соня Сатклиф всегда утверждала, что понятия не имела о том, что муж ее отправляется убивать проституток, как другие мужья идут смотреть футбол. А Розмари Вест до сих пор клянется, что у нее и в мыслях не было, что ее Фред строит веранду их дома буквально на костях, — напомнила Кэрол.

— Вот именно, — подхватил Саймон, — а еще учтите, что пары вроде Мики Морган и Джеко Вэнса — не то что мы с вами. Джеко постоянно в разъездах — на съемках «Визитов Вэнса». А тут еще больница, вся эта его благотворительность. И Мики, должно быть, из студии не вылезает, готовя свою программу. Похоже, они видят друг друга реже, чем полицейские своих детей.

— Интересное соображение, — перекрыл громкие возгласы голос Тони. — Что скажете, Шэз? В конце концов, это же ваша теория.

Шэз упрямо выпятила подбородок.

— Я не слышу, чтобы сомнения вызвала отобранная мною группа, — начала она.

— Ну, — откликнулась Кэй, — я не то чтобы сомневаюсь, но все же не до конца уверена в принципе, что связи, установленные между членами этой группы, так уж исключительно важны. Я хочу сказать, и я, по-моему, сумела выделить несколько групп, связь в которых так же несомненна. Например, девочки, которых, как считает полиция, могли изнасиловать.

— Нет, — решительно возразила Шэз, — здесь связь несомненнее. Стоит повторить еще раз, что среди прочих связующих черт здесь присутствуют черты особые, заслуживающие того, чтобы следствие обратило на них самое пристальное внимание. Например, то, что они брали с собой свою лучшую одежду.

Тони порадовало, что этот очередной пример столь излюбленного для Кэй копания в мелочах не лишил Шэз присутствия духа.

Однако успешно отраженный удар не принес ей передышки.

— Еще бы, это сразу бросается в глаза, — встрял никогда не унывающий Леон. — И это единственное обстоятельство, яснее ясного указывающее на то, что перед нами — ребенок, задумавший сбежать из дома, а не жертва маньяка. А если такое не приходит в голову, значит, ты не детектив, а полное дерьмо.