И пройдет полвека, и четверо ребят затянут на четыре голоса квадратом с негромкой печалью стихи, известные тогда всем со школьных хрестоматий:

Не будет больше этого времени, не будет. Без мала век прошел — и жалкие меркантильные интересы заболотили народы и страны. И уже нелегко большинству и понять, как можно оставить обеспеченную жизнь ради счастья человечества, о котором лишь старые демагоги говорят сегодня за зарплату.

Посмотрите старые фотографии. Посмотрите старые кинохроники. Эти ребята в шинелях архаичного по кроя почти-почти дотянулись до небес! Апостолы взяли винтовки, решив, что того света нет, и порядок надо наводить на этом.

Мы отвлеклись. Мы забежали вперед.

1. Генерал Яшка Слащев.

Много писано, как красные под руководством товарища Сталина обороняли Царицын, но редко поминали, что Врангель, во время наступления на Москву, лихо их оттуда вышиб. Ну да, ненадолго.

Много писано про штурм Перекопа, но почти никогда — что красные толклись там всю зиму-весну 20-го года, и многие их штурмы и наступления были безуспешны и обернулись пустыми и серьезными потерями. Не брался Крым!

В бравшей Крым 13-й красной армии заменили не справляющегося Геккера на командарма Пауку, а Пауку — на Эйдемана, но толку было столько же. В 13-ю влили Латышскую и Эстонскую дивизии — «кремневых бойцов»! Тяжело катались по рельсам, грохоча трехдюймовками, десяток бронепоездов. Авиагруппа, сформированная из ветеранов Мировой войны, вела разведку и поливала сверху пулеметами. Армия насчитывала десять дивизий, не считая вспомогательных частей. У нее было все, и от нее не было толку.

Если раньше молодому, талантливому и жесткому Слащеву не давал ходу Деникин, то теперь его использовал Врангель. Слащев из соплей построил рокадную железнодорожную колею и перекидывал свои ничтожные части с одного фланга на другой. Давал красным втянуться в узкости перешейка и бил по частям. Муштровал и вдохновлял батальоны ополчения из студентов и гимназистов. Местность была пристреляна, запасные позиции для маневра обжиты, пулеметчики отобраны и обучены. Красных было вдесятеро больше, и они приходили в отчаянье. Крым был неприступен. «Взять невозможно!» — докладывали командармы в Москву.

2. Обстановочка.

И наступает лето, и поляки вламывают красным на Висле, потери в сотни тысяч человек, провал кампании: не донесли на штыках счастье до человечества Европы! Мировая Революция как-то начала откладываться с завтра на несколько отдаленное будущее…

И тут Врангель опрокидывает и сметает этих бездельников, которым все дали, 13-ю армию, и выходит в Северную Таврию, и собирается правым флангом занимать Донбасс, а левым дружить с Петлюрой. Доваландались в Крыму, идиоты, ругается Троцкий!

А Махно методично уничтожает красные отряды, советы и комбеды по всей Новороссии и Юго-Восточной Украине, режет коммуникации, грабит склады, не пропускает обозы с продовольствием… То есть нормально работать в таких условиях совершенно невозможно.

А на Кавказе и в Закавказье плохо, ребята, там местные без перерыва бузят и не организуются. А в Туркестане этим баям и басмачам еще англичане добра подбрасывают и персы помогают… головорезы. С Дальнего Востока, кстати, из умно и изящно созданной Лениным буферной Дальневосточной Республики — непонятно как выковырять 70 000 японцев, это вояки бесстрашные, жестокости и цепкости несравненной.

А недорезанный лорд Уинстон Черчилль все долбит свое: задушить большевизм в колыбели, пока этот чудовищный младенец не вырос, дабы сам удушить всех. Ядовиты англичане…

Трудно бороться за коммунизм против стоголовой гидры мировой буржуазии, товарищи.

3. Договор.

И тут — хоп! — Врангель, развивая наступление, хорошо подготовленными и экипированными частями занимает Гуляй-Поле.

Не упускать шанс! Гуляй-Поле всегда для Махно имеет особенное значение.

И красный парламентер чи посол является к Махно. На предмет обсудить условия союза. Вы революционеры — и мы. Вы против белых — и мы. Вы за народ — и мы. Давайте опять дружить!