День 14-й. Там же.

Прогноз на неделю: 7–8 баллов.

Из Центра приказ: паковать найденные фрагменты в контейнеры, опечатывать и отправлять в Москву. Операция закончена, завтра снимаем оцепление.

Связался с Липатовым в Ужуре. Его поисковая группа тоже сворачивается. Они собрали по крупицам практически всю носовую часть. Там управление, астронавигация и “мозги”. Повезло. Но им легче. Это не штормовое море. Хотя в тайге тоже не развернешься…

В Якутске, насколько знаю, еще работают. Там все непросто, город рядом. У нас сейнеры и краболовы, а у них – грибники, уфологи, сталкеры какие-то. И журналисты, и просто любопытствующие. Представляю, какая шумиха поднялась бы, увидь они нашу третью ступень. Привет с Альфа Центавра, не иначе…

Лешего бы к ним запустить, он навел бы порядок.

До полуночи паковали контейнеры. Завтра в Североморск, потом – Москва. Пишу предварительный отчет. Пока что ничего не стыкуется.

Сделал запрос в Главный штаб РВСН по статистике подобных случаев. Всего 6 % отказов. Имеются в виду учебно-боевые пуски, не испытания. А у нас три с половиной ЧП подряд, если считать случай с “Тополем”. Небывальщина какая-то…»

* * *

17 августа 2011 г.

Норвегия

В начале третьего ночи краболов «Mama Hanna» на малом ходу вошел в норвежскую гавань Вадсё.

Дежуривший на 22-м причале Ул Торсен узнал судно, еще не успев толком разглядеть надпись на борту. В августе краб нерестится и набивается в ловушки как дурной, а краболовы возвращаются переполненные, едва не черпая бортами воду. «Hanna» шла с высокой осадкой и пустыми трюмами.

Торсен отсигналил капитану люминесцентными жезлами и лично принял швартов.

– Как все прошло? – спросил он.

– Хорошо, – сказал капитан. – Очень хорошо. Угощайся.

Он протянул Торсену пачку американских сигарет. Торсен кончиками пальцев вытянул одну. По трапу спустился помощник капитана, хлопая себя по щекам и чертыхаясь. К норвежским комарам привыкнуть очень непросто.

– Спасибо, – сказал Торсен и закурил.

– О нас что-нибудь говорили в порту? – спросил капитан.

– Конечно, – сказал Торсен. – Приехали браконьеры из США, зафрахтовали «Hanna» и ушли на краба. Сейчас только браконьеры и ходят в море.

– Без команды? Вчетвером, с рулевым и мотористом?

– Бывает, ходят и вообще без экипажа. Бывает, и в одиночку ходят. Это не промысловый лов. Просто вы любите вкусно пожрать.

Торсен раздвинул в улыбке толстые губы.

– Это хорошо, что так говорят, – сказал капитан.

– Да. Я приложил некоторые усилия.

Капитан переглянулся с помощником. У обоих красные глаза и опухшие лица – то ли от комариных укусов, то ли от страшной усталости.

– Ты успешно справился с работой, – сказал капитан Торсену. – Я обязательно передам это.

– Спасибо. Кстати, где Свенсон и Вандель?

– Отрубились. Один у штурвала, второй прямо в машинном отделении. Это был трудный рейс. Проследи, чтобы их поощрили.

– Хорошо, – кивнул Торсен.

– А сейчас нам нужна кодированная связь. А еще ванна с горячей водой и нормальный завтрак. Без консервов и всяких морепродуктов.

– Я все подготовил, – сказал Торсен.

Он полез в карман и достал ключи от машины.

– Мой «Рено» на парковке за железнодорожным переходом. В бардачке адрес и ключи от дома. На всякий случай я забил маршрут в навигатор. Будете на месте через минут сорок. Выдержите?

– Не впервой, – капитан зевнул.

– В квартире есть компьютер с криптографическим модулем, ванная, чистое белье, полный холодильник.

– О’кей. Тогда мы пошли.

Капитан, не оборачиваясь, ткнул большим пальцем в судно за своей спиной.

– Документы найдешь в рубке. Оформи тут все, как положено. Да, не забудь забрать радиосканер и экспресс-лабораторию. И возьми со своих ребят подписку о неразглашении. Когда дежурство заканчивается?

– В шесть.

– Мы уже будем спать. Не шуми.

– Понял.

Торсен проводил капитана и его помощника к выходу с пристани.

В порту пересменка, людей почти нет. Ночь светлая, полупрозрачная, как кружевное дамское белье из серого гипюра, а портовые краны похожи на скелеты динозавров. Маленький «Рено» Торсена оказался единственной машиной на стоянке. Капитан и помощник молча сели в машину и отправились в город.

А через час из Вадсё в Лэнгли ушло кодированное сообщение:

«Доктор – Центру. Факт крушения подтверждаю. Означенный квадрат оцеплен, идут поисковые работы. Площадь оцепления – 30 миль. Крушение произошло на высоте до 60 км, что подтверждают показания местных рыбаков и диаметр разброса. В морской воде обнаружены следы гептила. Вел наблюдение с расстояния 1,5 морской мили. Видеоматериалы и результаты радиоперехвата прилагаю».

Из штаб-квартиры ЦРУ копия ушла в Москву, в резидентуру посольства США. Только адрес поменялся: «Центр – Технику».

* * *

18 августа 2011 г.

Пригород Якутска

– Что принес?

– Да вот, в саду нашел, в траве…

– Показывай.

Шаповал помедлил, огляделся по сторонам. Встреча проходила на обочине колдобистой лесной тропы, выходящей на дорогу Карьерный – Якутск. Кроме высокого мужчины в щегольских кожаных шортах до колен и самого Шаповала, рядом никого не наблюдалось.

– Непонятная штука, – сказал он значительно. – Неземная какая-то. Дай, думаю, покажу знающему человеку… Вы же у уфологов главный?

Шаповал достал из кармана завернутый в платок предмет из блестящего металла. Мужчина в шортах взял его, взвесил на ладони, поднес к глазам. На поверхности ясно различались следы наждачной бумаги.

– Как сам думаешь, что это такое? – спросил мужчина в шортах.

– Да вот не знаю даже. Странно выглядит. Дюже странно. Как бы не с того…

– С чего?

– Ну, с того. С инопланетного этого. Корабля в смысле…

– А ты сам видел, как он разбился?

– Я нет. А мой кореш – Вовка, как раз на экскаваторе работал. Вышел прикурить, а этот прямо в него! В экскаватор в смысле. Во как! И еще человек сто видели – водилы, работяги, весь карьер, короче… А эта штука явно оттуда.

– Почему ты так думаешь?

– Почуял. Как дотронулся, у меня меж лопаток прямо холодом пробило… Сразу спрятал, чтобы эти, из поисковой группы, не увидели. Там же и военные, и комитетчики, – зачем мне неприятности?