На весь отряд закупили офицерские пробковые шлемы: вещь действительно нужная по местному солнышку. Хотя такой шлем и дождь хорошо держит. Можно его также намочить сверху и заставить работать в жару как испаритель.

Еще из полезного нашлись арабские клетчатые платки — шемахи, но не трофейные, а современные египетские ручной работы по 15 экю. Расцветок было много, от бело-черной «арафатки» до красно-черной. Заморачиваться особо не стали, для всех набрали серые с черным орнаментом, самое то под полевую форму. Остальные, кто захотел еще какой, брали для себя сами, оплачивая уже из своего кармана, а не отрядной кассы. Я себе в запас взял еще красно-черный шемах.

Продавец особо нас проинструктировал, что стирать шемах надо очень осторожно, только руками, и не дай бог отжимать выкручиванием — испортим специфическое плетение ткани, которое и придает шемаху его особые свойства: беречь прохладу в жару и тепло в холод.

Очень качественными оказались у «Робинзона» полевые бинокли от Роммеля — семикратные «Карл Цейс» с углом обзора в 30 градусов. Практически новые. Наверное, лайми[110]их со складов затрофеили, потому как никаких потертостей или иных следов активного пользования на них не было видно. И очень недорогие, по 30 экю. В коричневых кожаных футлярах на узких ремешках. Главное — легкие. Взяли три штуки. Для командира и каждому снайперу персонально.

Еще понравились британские шорты для тропической формы из материала, напоминающего русскую «чертову кожу».[111]С шестью карманами: накладные на бедрах, прорезные на заднице и вшивные с боков. Правда, все застежки, включая гульфик, оказались на тривиальных пуговицах. Отвыкли мы уже от такого, разбаловались на «липах» и «молниях».

И рубашки-хаки хлопковые тоже неплохими оказались. С приспособлениями, поддерживающими закатанные рукава, двумя накладными карманами на груди и одним небольшим кармашком ниже правого размером со спичечный коробок. Продавец подтвердил, что именно для спичек этот карман и предназначался. Недолго думая, я так их сразу полдюжины себе взял. На будущее сгодятся.

Больше брать там, при всем разнообразии товара, нам оказалось нечего. Разве что маузеровские подсумки из толстой формованной кожи прихватили для Дюлиной «арисаки».

— Жора, а почему один подсумок на четыре кармашка, а второй — на три? — поинтересовалась Дюля.

— Который короткий, тот на левой стороне носился, вместе со штыком, — ответил я, внимательно рассматривая немецкие юфтевые сапоги. Что удивительно — совсем не крашеные. Продавец охотно пояснил, что немцы армейскую обувь не красили специально, потому как свой антрацитовый глянец на них наводили исключительно с помощью ваксы и гуталина. Многократным втиранием. Взял в запас пару. Штоб було. Грех не взять качественную вещь за три экю. Тут еще сезон дождей обещает быть. А в жидкой грязи сапоги — самая надежная и удобная обувь. Если правильными портянками озаботиться.

Ну и конечно же мимо тельников я пройти не мог по определению. Немецких опять же. Тройного плетения. И летних и зимних — в сезон дождей носить. Этих взял сразу по дюжине, припомнив жалобы Быхова.

Потом, закинув обновки в номера, отужинали «с чувством, с толком, с расстановкой» в ресторанчике при отеле. Очень неплохо поели. Вполне доброкачественная пищееда для отельного общепита, хотя до Арама с Саркисом местному повару было далеко. Возможно, потому, что он не имел университетского диплома физика.

Однако средиземноморская кухня пошла на ура, хоть в ней и злоупотребляли прованским маслом. Проголодались потому что. А голод, как известно, лучшая приправа к любой еде.

Потом всем автобусом тихо посидели на берегу Океана, в романтическом настроении слушая шуршание волн о песок, где я наконец-то увидел не только местную луну, но и лунную дорожку в бликующих волнах. Луна оказалась больше староземельной и не серой, а какой-то желтоватой. Но не менее романтичной.

Хотел было устроить всем купание под луной голышом — порадовать. Но как только стали раздеваться, тут же прибежал бармен и пояснил на повышенных тонах, что ночные купания проходят тут по разряду «русской рулетки», когда в барабане не меньше пяти пуль.

Облом-с.

Ночная фауна в море весьма прожорливой тут оказалась. А проверять на себе правдивость слов бармена как-то не захотелось.

Потом в пляжном баре стал визгливо настраиваться оркестр, подсветили дощатый танцпол под открытым небом, и мои девки, узнав, что сегодня тут будут танцы, сильно будировались на это мероприятие.

Переглянувшись с Ингеборге, я понял, что если их сейчас туда не отпущу, то будет бунт, «как на броненосце в потемках». А оно мне надо?

Ну а Сажи просто не повезло. Она оказалась крайней по очереди на пользование моей тушкой, и я ее с собой забрал в номер, чтоб служба медом не казалась. Из принципа. Не все мне одному страдать от этой очереди.

Вот такое я дерьмо.

Сажи подо мной отстрелялась как классическая проститутка — по-быстрому и без изысков. То ли меня Ингеборге так разбаловала, то ли действительно эта девочка в сексе скучна по жизни. Тогда понятно, почему нохчи бросаются на наших баб, как с цепи сорвавшись. Но сегодня это пошло в кассу. По крайней мере, мне удалось хорошо выспаться.

Новая Земля. Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов «Западная Европа».

22 год, 31 число 5 месяца, среда, 10:29.

Утром всем подряд, начиная с хозяйки отеля — старушки Розмари, рассекавшей по холлу отеля в подкрашенных чем-то розовым буклях и шикарном китайском халате с золотыми и серебряными драконами, активно жаловался, что мои бабы вообще озверели — требуют экзотического обеда на Базе «Юго-Восточная Азия и Китай», а нам крайняк в Порто-Франко уже надо. И чем скорее, тем лучше.

По трезвом размышлении, хозяйке «Тихой лагуны» календарь дарить не стал. Побоялся холостого выстрела. Мы сейчас уедем, а она его порвет и на помойку выкинет, как не соответствующий ее эстетическим идеалам, к примеру.

Старшему патруля на КПП, наоборот, календарь подарил мимоходом, больше упирая на жалобы в сторону бабского коллектива гарема.

— Скорее бы уже в Порто-Франко, а там конвой завтра утром, и через неделю буду дома, — прямо отфыркался, как котофей от бензина.

— Не дома, а среди своих, — поправил меня патрульный капрал с невзрачной мордой. — Дом еще надо будет найти. Я тут уже пять лет, а дома своего так и не нашел пока.

— Найдешь еще, — ободрил я «подосиновика», — не всю же жизнь стоять на воротах будешь?

Но этой фразой, похоже, огорчил его еще сильнее, потому как выражение его лица стало таким, как будто он, надеясь на сладкое, хлебнул чего-то очень кислого. Уксуса, к примеру.