— Сто двенадцать пунктов того, что тебе не нравилось в нашем браке?! Да боже ж ты мой, у тебя тут еще и подпунктов куча… Аль, ну это в мозгу не укладывается…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А ты как-нибудь запихни! — язвлю я с милой улыбочкой.

Он смотрит на меня исподлобья.

— Вижу, ты подготовилась…

В этот момент нам приносят еду.

— Два стейка средней прожарки…

— Поставьте, пожалуйста, оба поближе к мужчине… — с той же милой улыбочкой прошу я.

— В чем дело? — вновь хмурится мой почти бывший муж.

— Я не хочу стейк, я его даже не люблю… — отвечаю как ни в чем не бывало.

— Я всегда тебе его заказываю!

— И первые пять раз, когда ты это делал, я пыталась объяснить, что мне это не нравится. Потом ты читал мне долгие лекции о том, что красное мясо полезно для будущей матери, и я ела, потому что спорить с тобой — себе дороже. Но сейчас-то мы не планируем ребенка, так ведь?

— Заказывай, что хочешь! — гремит он и поджимает губы.

— Могу и без ужина обойтись, и вообще мне пора…

Михаил перебивает меня в свойственной ему манере:

— Поешь нормально, потом я отвезу тебя домой!

Сразу замечает мое возмущенное лицо. Не поеду я с ним никуда. Ни за что не поеду. И вдруг случается чудо, он в кои-то веки правильно истолковывает мой взгляд, нехотя бурчит:

— То есть закажу такси!

Этой же ночью:

Четверг, 16 сентября 2021 года

0:45

Михаил

— Это что вообще?! Это зачем? Что за невероятная жесть…

Никаких других мыслей мне в голову не приходит, когда я смотрю на эту кипу бумаг.

Вернувшись после ужина в отель, я устроился на диване, положил на стол папку, приготовился читать. Понимал, что там много информации, и всё же не думал, что это займет у меня целых два часа. Сто двадцать минут подряд внимательным образом изучал, чем не угодил своей жене.

Нет, ну где это видано, ну это ж вообще ни в какие ворота…

Одиннадцать листов формата А4, исписанных мелким шрифтом. Части, пункты, подпункты, подпункты подпунктов! Одиннадцать гребаных листов!

Она мне всё припомнила, вплоть до времени, когда еще в наш дом не переехали. Всё учла, в бумаги занесла — летописец, мать ее… Хорошо, что мы с ней были женаты всего три года, иначе она бы заполнила своими писульками весь гостиничный номер.

Пока читал все эти художества, успел покраснеть, побледнеть и, кажется, позеленеть. А зубы сжимал так сильно, что аж челюсть заныла.

Взять хотя бы этот пункт:

«Мне не нравится, как ты просишь меня приготовить кофе, потому что ты не просишь, ты возмущаешься, почему у тебя в кружке его нет!»

Ну да, бывает, прикрикну, но я ж человек! Я не пойму… Я что, должен дни напролет следить за своей интонацией, что ли?

Или вот еще:

«Ты отвергал все мои идеи для отдыха».

Да Ешкин кот, а ты хоть одну высказала?

Понимаю, что тут я не совсем справедлив. Поначалу высказывала. Но всё было либо не в тему, либо не вовремя. И вроде ж ей нравились наши поездки. Ох, Аля, Аля, вскрыть бы тебе черепушку, да посмотреть, что в твоем мозгу делается. Всю нашу жизнь расчленила, прополоскала, по пакетикам сложила и теперь показываешь мне со всех сторон: где протухло, где сгнило.

Мне, между прочим, не жалко, куда хочешь отвезу. И отпуск возьму. Только если сейчас предложу, не поедешь ведь…

Но это еще цветочки. Пункт про ЭКО меня вообще добил:

«Решать, делать ли ЭКО, должны оба родителя. Обсудить все «за» и «против» и решить! Это мое тело! Мое! И я определяю, что там надо оплодотворять, а что нет».

Вот так. Оказывается, это ее тело. А как там в ее любимых мелодрамах? До гроба вместе, всё мое — твое… Ведь бесконечно эту туфту гоняла втихушку, хотя я ее сильно за это и не ругал. И тут вдруг оказывается, я на ее тело прав не имею. Я, между прочим, муж! Я это тело кормил, одевал, следил за ним, я его любил, в конце-то концов! Я ее любил… И люблю! А она мне — ее тело… Монополистка фигова! Моя жена — мое тело, вот такая аксиома.

Кстати тут же пункт про мелодрамы:

«Хочу сама решать, как проводить свободное время, что мне читать, куда мне ходить, что смотреть».

А я, по ходу, гестаповец, прям ежовыми рукавицами ее держал и ну вообще ничего делать не разрешал! Впрочем, было, не спорю, было… Мне не нравилось, когда она куда-то без меня ходила. Сильно не нравилось. Но если б я знал, что это приведет к побегу, я б ее возил везде, где она хочет, дни напролет. Я за эти полгода конкретно пересмотрел свои приоритеты.

Когда мой мозг доходит до стадии кипения, достаю телефон.

— Кто это? — сонным голосом отвечает Аля.

Хочется ответить грубо, но я помню пятьдесят восьмой пункт из списка: «Мне очень не нравилось, когда ты на меня рычал и разговаривал со мной в повелительном тоне». Отвечаю ласково:

— Зайка моя, это Михаил…

— Я тебе свой номер не давала!

Да, она права, она номер не давала, зато Васильев дал.

— Какая разница, откуда у меня твой телефон! Я тут со списочком ознакомился…

— И решил в час ночи мне об этом сообщить?!

— Как-то очень не терпелось!

— Подожди… — продолжает она тише. — Всё, я вышла из спальни, говори, что хотел…

Мое сердце ухает куда-то вглубь.

— Ты что, ночуешь не одна? — не узнаю свой голос, он как из бочки.

— Я живу с подругой!

Ах, с подругой… Ну, подруга — это ничего, подругу можно пережить.

Громко выдыхаю, продолжаю почти нормально:

— Я всё понимаю, но вот пункт с ЭКО меня просто убил! Аль! Ну мы ж ребенка хотели, я думал, ты рада будешь! Между прочим, недешевое удовольствие… А ты — мое тело, мое тело…

— А меня спросить ты не хотел? — шипит она строго.