Территориалы… Что ж, вот это контора серьезная, но когда дело касается нашего брата, И-группы, они в любом случае предпочитают сначала поговорить. Вообще, корректность — их фирменный стиль. Хотя, с другой стороны, налет на Крепость касается их напрямую и находится как раз-таки в их компетенции.

Отдел внутренних расследований — вот что хуже всего. Не потому, что самое опасное, а потому, что самое противное. Не зря среди наших шуточка ходит: «не умеешь работать — иди в ОВР»… Вот эти из меня крови попьют — к гадалке не ходи. Заяву в Квалификационную комиссию накатают однозначно, потребуют временной изоляции, а то и вообще в Гетто сошлют до конца расследования. Это да, это будет совсем уж невесело… А уж если о контакте с сарацинами прознают! Одно слово, особисты. Не зря у них больше «волкодавов» работает, чем во всех остальных группах. Да хрен бы с ними, уж если намечается какая-то буча, то эти твари будут сидеть, уши прижав, и ждать, кто победит. А уж потом, в зависимости от результатов драчки, проявят рвение. Бог ты мой, неужто мы всегда такими были? — подумал он с внезапным отвращением.

Руди с Ханной проболтались часа два. Так что теперь Ханна спала сном младенца (скорее всего, не без помощи Руди) в другом кресле в библиотеке, а Руди и Олег перебазировались на кухню, прихватив с собой бутылку и курево. Олег уже чувствовал, что в голове у него основательно шумит, а что до Руди — выглядел он трезвее трезвого.

— Ну так что? — поинтересовался Олег, закуривая сигарету из пачки Руди (ничего, даже к дерьму привыкнуть можно!).

— Как и предполагалось, девочка на серьезном крючке.

— И что за крючок?

— Не знаю пока.

— Я-то думал, он там делом занимается…

— А я, по-твоему, чем занимался?

— М-да… Ну, тоже дело хорошее. Или у вас на сей раз все платонически было?

— Иди ты… — Руди налил еще понемногу. — Нашел секс-террориста.

— А то нет? Бойцовый кролик, блин…

— Не в этот раз, — ухмыльнулся Руди. — Знаешь, чем я в последние два часа занимался? Скрытой рекламой. А теперь отгадай объект рекламы?

— Давай без ребусов, а?

— Тебя я рекламировал. Насколько могу судить, успешно. Твое здоровье.

— Взаимно… А на кой?

— Ты, никак, за несколько дней поглупеть успел? Во-первых, времени на то, чтоб ее детально разрабатывать, у меня нет и не будет. Во-вторых, вы ж не будете вечно у меня прятаться, так? Ну а в-третьих, сам знаешь, информация под давлением и информация добровольная — это, как ты говоришь, две большие разницы. А теперь у нее к тебе интерес возник, ты для нее единственная защита и опора, так что дальнейшее только от тебя зависит.

— Этого еще не хватало… Во-первых, мне тут до тебя далеко. Во-вторых, если заметил, я с другой девушкой.

— Еще лучше. Значит, объект будет пытаться привлечь ваше, Олег Николаевич, светлейшее внимание, а лучший для него способ — это скармливать вам информацию. Да, хоть она и «донор», а мозги на месте, так что ты поосторожней, на мягких лапах.

— Не знаю… Как-то все это… Ну не умею я так!

— А ты учись, — без тени иронии посоветовал Руди. — Учись, пока не поздно, профессионал хренов. Меня бы не было — что б ты делал? Ты бы начал ее достаточно жестко колоть, так? В результате заимел бы не союзника, а врага.

— На кой мне такие союзнички? Чтоб меня, как Александра, в один прекрасный день расшмаляли в упор? И как-то это… ну, неправильно.

— И що ж вы, пан «снайпер», с себя целку строите? — усмехнулся Руди. — В этой команде тебе союзники ой как понадобятся. Если, конечно, ты не хочешь их всех чохом сдать в ОВР.

— А в дыню?

— Ладно, шучу, конечно… Про ОВР шучу. А про союзников нет.

— Я нынче тупой, заметил?

— А по жизни, значит, острый. Поясняю для острых: ты ж не думаешь, что эти милые ребятки случайно к тебе притусовались?

— Параноик, — вздохнул Олег.

— Есть маленько, — в тон откликнулся Руди. — Только учти, о дважды острый: в Крепости случайностей не бывает.

Олег откинулся на спинку стула, возвел глаза к потолку:

— Кстати, о Крепости… Я вот лично до сих пор понять не могу, какого члена там оказались мы с Патриком. «Снайпер» и «викинг». Опер и боевик. Что-то не заметил я, чтоб ты с нами поехать рвался… А тамошнюю ситуацию размотать — это хотя бы один грамотный «стратег» нужен.

Руди резко качнулся вперед — Олег только теперь заметил, что дорогой шеф крепко «в градусе». Пожалуй, таким пьяным Руди он еще не видел. Он — скорее уже по привычке — включил «слух». Бесполезно, как и следовало ожидать: у «стратегов» вместо музыки помехи сплошные…

— Верно, не рвался… А знаешь, почему? Ребята моей квалификации сгорают там за два часа. «Советник», «индуктор» — нашей братии в шесть секунд конец приходит.

— Слушай, ты вообще объясни, — на Олега навалилась пьяная Волна, и бороться с этим сейчас не хотелось. — Куда я ездил? Зачем? Что делал? Ведь это ж все какой-то бред…

— Зачем? — Руди резко выпрямился. — А ты в курсе, что Лесник берет под свою руку ребят из группы Крамнера?

— Этого… ПВ-физика? Который застрелился?

— Странное самоубийство было, — равнодушно сообщил Руди, поддевая непослушной вилкой кусочек салями.

— Что, три пули в затылок?

— Ай, гений растет! А его ассистент пропал без вести. За пару дней до твоего отъезда.

— Ну вашу мать! — высказался Олег, опрокидывая шнапс в глотку. — И все-то засекретить надо! Ну нет бы на берегу сказать: так, мол, парень, и так…

— Нажрался, «снайпер»?

— Нажрался, — покорно согласился Олег. — На общие вопросы, знаешь, потянуло. Вот я понять не могу, чего ради этим уродам надо? Леснику, Дону? Власти? Тридцать с лишним лет прожил, а так и не понял, что уж там такого сладкого?

— Да просто все, — Руди опять отмахнулся. — Власть — инструмент для проверки принципов. Что непонятного?

— И что, вот ты «стратег»… Для тебя это главное?

— «Стратег», — Руди оскалился. — Если хочешь знать, забиты мы в эту квалификацию, как в «испанский сапог»… Для тебя вот, «снайпера», важно наличие мишени, а у тебя скорбь мировая.

— Пофигизм у меня. Невеселый.

— Ты не ори только, народ перебудишь.

— Слушай, — Олег потер лицо ладонями. — Я ж этих ваших принципов не понимаю ни разу, так какого беса я вообще в этих раскладах делаю?

— Максимализм не добродил? — Руди бодренько заглотнул очередную рюмаху. — Понимания не хватает, да? Пойми ты простую вещь: мы вообще ни разу не понимаем в мире, где живем! Я вот даже не знаю, на каком языке думаю! Ты о природе времени что-то знаешь? Нет? И я — нет! Однако вот меряем, — Руди ткнул пальцем в сторону часов на стене. — А что до морали с этикой… Ты пойми, хирург, когда в кишках копается, не думает, кто там на столе — праведник или грешник…