Гэм протянул руки, взял Натана за лицо и подтащил к себе, глядя ему в глаза.

– Или, может быть, ты просто не любишь крыс? Паразитов? Что ж, эту проблему легко решить.

Гэм отпустил Натаново лицо, прошагал к трупу, ухватил его за локоть и колено и перевернул, так что женщина погрузилась лицом в воду. Мертвоживые уклейки (те, что были способны есть) ринулись в предвкушении легкой добычи, и крысе-матери пришлось спасаться вплавь, сражаясь за свою жизнь.

– Ну вот! С глаз долой – из сердца вон. А теперь возьми себя в руки! Ты ведешь себя так, словно трупа никогда не видел. Или крысы. Неужели ты окажешься пустышкой, Натан? Неужели мне придется отозвать твое членство в шайке? Пойдем, у нас много работы!

XXVII

Верхний конец лестницы качался, словно флейта заклинателя змей, ударяясь и скребя обо что-то, пока не встретил достаточно ровный кусок стены, на который смог опереться.

– Быстрее, Гэм, я сейчас соскользну!

Натан придвинулся вперед, чтобы Присси смогла поставить ноги на первую перекладину над поверхностью воды. Она рванулась прежде, чем он занял удобную позицию, схватилась за что-то в темноте над его головой, вдавила каблук в ямку между его плечом и ключицей… И вот ее больше нет, она пропала где-то наверху, словно он был всего лишь удобной опорой для ее ноги.

– Ты следующий.

– Но как? – Натан смотрел вниз на свои сапоги, скользкие и блестящие от жижи.

Вместо объяснения Гэм взялся за Натановы подтяжки и развел их в стороны.

– Подержи-ка.

Натан повиновался, и тогда Гэм, словно отец своего ребенка, поднял его в воздух. Сапоги секунду постояли сами по себе, потом начали клониться набок, потом течение нашло в них вход, и они скользнули под воду. Гэм поставил Натана на ступеньку лестницы.

– Лезь!

Тот поднял голову, чтобы посмотреть, куда ему предстоит лезть, и увидел белизну чулок Присси. С внутренней части левого бедра змеилась прореха – вверх, в темноту.

Словно услышав его взгляд, Присси зашипела и лягнула его сверху в голову:

– И ты туда же!

– Эй, осторожнее там, наверху! Я эту лестницу долго не продержу.

Натан обратил все свое внимание на перекладину перед носом, старательно удалив из поля зрения все оборки, ленточки, а также потертости и прорехи в нижнем белье Присси. Спустя немного времени над ними засияло нечто похожее на несколько лун со звездами, давая достаточно света, чтобы вокруг проступили контуры камней и заделанных известкой щелей. Затем его макушка натолкнулась на подошву башмака Присси.

– И что теперь? – спросила она вполголоса.

– Там кто-нибудь есть? – прошептал Натан.

– Откуда я знаю?

– Высунься в дыру.

Присси закусила губу и просунула голову сквозь ближайшую «луну».

– Никого.

– Тогда толкай.

Она нажала вверх, и внезапно их залил ослепительный свет, и то, что после темноты показалось сперва чашей небосвода, обрело более конкретные очертания: на месте неба проявились стены и потолок общего туалета. Присси не стала медлить, и Натан, внезапно осознав, что наверху могут оказаться люди, которые могут причинить ей вред, последовал ее примеру. Он поспешно вскарабкался вверх; Гэм только что не хватал его за пятки.

Вскоре все трое уже лежали, распластавшись на полу, среди крупных опилок и комков стружки со следами ног, оставивших полосы в разных направлениях. Гэм вернул крышку скамьи на место. Снаружи слышались крики, громыхание сковородок и отрывистые распоряжения.

– Протрите себя опилками, – скомандовал Гэм. – Отсюда мы пойдем через кухню в подвале и дальше вверх, на первый этаж. Там все заняты подготовкой к празднику, так что никто не обратит внимания на слоняющихся оборванцев. Если кто-нибудь спросит – мы случайные работники, нанятые ради мероприятия. Залезаем в кухонный лифт, поднимаемся в апартаменты хозяев, находим кабинет его светлости. Там лежат все его ценности плюс та штука, которую заказал наш клиент.

– Что за штука? – поинтересовалась Присси.

– Не твое дело, что это за штука. Ты лучше думай о своем выкупе. Вы оба можете брать все, что приглянется. Ясно?

Они кивнули.

– Тогда начинаем. Одна нога здесь, другая там; к ночи будем дома. Пара пустяков!

Однако парой пустяков дело не обошлось.

В тот же момент, как они вышли за дверь, их растащили в разные стороны: Гэмом завладел шеф-повар, Присси перехватил сомелье, а Натана – младший повар. В любой кухонной бригаде имеется несколько трущобных оборванцев, которые в глазах остального персонала представляют собой практически пустое место, однако, какими бы они ни были согбенными и непритязательными, дурнопахнущими и отвратительными, на них всегда можно переложить любую грязную работу, требующую выполнения. Наших ребят приняли за представителей этой категории, и если от них воняло нужником, то в этом не было ничего столь уж необычного. В любом случае, это место было пропитано тысячей странных и незнакомых запахов готовящихся кушаний и ингредиентов, необходимых для их приготовления, среди которых порой встречаются и потроха или другие малоаппетитные продукты.

Младший повар ухватил Натана за воротник, так что верхняя пуговица врезалась в ложбинку между его ключицами, и протащил по низкому, напоминающему коридор сводчатому кирпичному погребу в другое помещение, такое же тесное и неопрятное.

– Это надо выпотрошить.

На полу перед ним стояла жестяная ванна, в которой была навалена груда покрытых запекшейся кровью куриных тушек. Рядом валялся небольшой ножик.

– Ну, чего ты ждешь? Хочешь, чтобы тебе заплатили? Тогда принимайся за работу!

Натан поднял нож. Это был огрызок, не длиннее его большого пальца, который точили столько раз, что остался лишь железный коготь, торчавший из вытертой деревянной рукоятки. Он переложил «огрызок» в правую руку (ту, которая не болела от крысиного укуса) и стиснул. Несмотря на всю свою гладкость, рукоятка лежала в его ладони совершенно твердо.

Он повернулся, продолжая глядеть вниз, но когда шагнул вперед и поднял глаза, повара перед ним уже не было, а была Присси, сжимавшая в каждой руке по бутылке.

– Кажется, я слышу голос Гэма, – сказала она.

– Пошли! – Натан бросил нож и вернулся в коридор. – Где он?

– Где-то там.

Присси кивнула в сторону дверного проема, за которым мелькали красные сполохи, а воздух струился от жара. Изнутри доносился лязг и грохот металла по металлу, в доверху набитой топке ревело пламя.

Натан осторожно приблизился к двери, вдруг пожалев о том, что не оставил себе нож. Присси подтолкнула его в спину, побуждая двигаться быстрее, так что он разом оказался на пороге – и увидел Гэма. Руки мальчика были обмотаны двумя кусками холстины, он стоял наполовину склонившись, раз за разом