В начале 1930-х гг. сложилось парадоксальное положение: ЦИК СССР духовно окормляли три ячейки ВКП(б): Секретариата ЦИК СССР, Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС), и Приемной председателя ЦИК СССР{399}. Причем в эти ячейки входили отнюдь не только члены и сотрудники аппарата союзного парламента. В материалах к отчету Бюро Коммунистической ячейки ЦИК СССР с августа 1932 г. по сентябрь 1933 г. констатировалось: «Крайне сложное организационное построение ячейки, объединяющей ряд совершенно разнородных коллективов, разбросанных в разных районах г. Москвы и даже за чертой города и состоящих в разных профессиональных организациях, находящихся иногда в разных райкомах городских и сельских, – все это немало затрудняло работу ячейки»{400}. Руководство ячейками ряда организаций осуществлялось «…через партколлективы, местком сотрудников Президиума ЦИК Союза СССР и др. месткомы»{401}. Впрочем, сложная система ячеек отнюдь не затрудняла выжигание партийной ереси{402}.

В Материалах к отчету не без гордости заявлялось: «За отчетный период работа ячейки и его бюро проходила под знаком борьбы за генеральную линию партии, борьбы против всяких уклонов и искажений этой линии и против примиренчества к таким уклонам. Эта борьба мобилизовала и сплачивала парторганизацию, повышала ее классовую бдительность; она была направлена прежде всего против правого уклона как главной опасности на данном этапе, но вместе с тем против левого оппортунизма и гнилого либерализма и против беспринципного “право-левацкого” двурушничества.

В этой борьбе громадное значение имела широкая проработка как членами партии, так и значительным количеством беспартийных сотрудников решений XVII партконференции, намечающих линии развития Советского Союза во второй пятилетке и решений Январского пленума ЦК, давшего конкретную программу действий на 1933 г. – первый год второй пятилетки, – мобилизация их на выполнение как этих, так и других решений партии и правительства (курсив наш. – С.В.), конкретизирующих отдельные части плана социалистического строительства. В этих целях работа ячейки сосредоточивалась в отчетном периоде: а) на повышении политического уровня членов партии и беспартийных сотрудников; б) на развертывании в работе аппарата методов социалистического соревнования и ударничества; в) на улучшении работы аппарата Президиума ЦИК Союза ССР путем его рационализации, борьбы с бюрократизмом и волокитой, борьбы с нарушениями трудовой дисциплины и в частности с прогулами, ликвидация обезлички и уравниловки, принятия мер поощрения сотрудников за хорошую работу и общему улучшению бытового их положения, обеспечения критики и самокритики в работе как партийных, так и всех общественных организаций, организации контроля исполнения, повышения технической квалификации сотрудников, повышения производительности труда и повышения качества продукции. Во всех этих областях работы ячейка добилась решительных сдвигов, которые отнюдь не должны вести к самоуспокоению, а, учитывая значение обслуживаемого ячейкой аппарата, – еще больше мобилизовать организацию на дальнейшую борьбу, на дальнейшее использование и изыскание новых возможностей улучшения работы аппарата Президиума ЦИК Союза ССР»{403}.

Кроме того, в Выводах комиссии по чистке и проверке ячейки ВКП(б) ЦИК СССР говорилось: «а) несмотря на то, что ячейка объединяет одну партийную группу и 9 партколлективов, находящихся не только в Москве, но и под Москвой, ячейка в целом идеологически здорова, политически выдержана и достаточно спаяна. Уклонов не проявилось. На отдельные колебания среди некоторых коммунистов бюро ячейки своевременно реагировало и принимало соответствующие меры; б) ячейка своевременно реагировала и прорабатывала все важнейшие вопросы политики партии, как-то: решения Январского пленума ЦК и ЦКК, XVII партконференции по угольной промышленности, по транспорту и т. д.; в) большинство членов ячейки политически развиты и дисциплинированы; г) в области шефской работы над деревней (Ижеславльский сельсовет) проделана большая работа»{404}. Действительно, чем еще было заниматься советским парламентариям и сотрудникам аппарата союзного Центрального исполнительного комитета, как не шефством над Ижеславльским сельсоветом?

Несколько слов о «рационализации» аппарата. Постепенно деградировал и без того изначально ограниченный в своих возможностях секретариат председателя ЦИК СССР, который в переводе с бюрократического языка на нормальный занимался не чем иным, как составлением отписок на запросы страждущих. 29 ноября 1933 г. на заседании Комиссии по чистке ЦИК СССР были озвучены совершенно фантастические данные о масштабной «работе» секретариата главы Советского государства: «Если мы возьмем работу коллектива секретариата т. Калинина, то мы увидим, что в бюро жалоб и писем, поступающих с мест в Президиум в прежние годы, на одного работника падало в месяц около 10 тыс., в 1932 г. – 13 тыс., в 1933 г. – 23 тыс., причем количество работы за это время не только не снизилось, а наоборот: еще повысилось. Мы с каждым месяцем наблюдаем там увеличение дел с уменьшающимися сроками прохождения их»{405}. Едва ли это свидетельствовало о том, что аппарат ЦИК СССР становился «…в работе все лучше и лучше»{406}. При этом, если члены партячейки ЦИК СССР действительно были настоящими, идеологически-выдержанными, проверенными, партийными кадрами, то сознательность комсомольской ячейки отнюдь не была высокой (на момент чистки положение о чистке знали единицы, равно как единицы были в курсе последнего выступления первого секретаря Московского областного и Московского городского комитетов партии Л. М. Кагановича) да и работа политкружков с беспартийными хромала, притом что «…каждый работник аппарата ЦИК Союза ССР должен быть, хотя он и беспартийный, хорошо, и если [и] не хорошо, то средне политически подкован. Ведь в данном случае сотрудник, работающий в аппарате ЦИК Союза, связан с выполнением директив нашего правительства (логично. – С.В.), а точное и своевременное выполнение всех директив правительства может быть только тогда, когда тот или иной технический работник, тот или иной винтик (! – С.В.) в общем механизме нашего аппарата будет политически подкован»{407}.

Всего в 1933 г. в коммунистической ячейке ЦИК СССР числилось 198 чел.: 192 члена и 6 кандидатов в члены ВКП(б). Из общего числа: 164 (83 %) – мужчины, 34 (17 %) женщины. По социальному составу: рабочие – 96 чел. (48,5 %), крестьяне – 15 чел. (7,5 %), служащие – 83 чел. (42 %), прочие – 4 чел. (2 %). Образовательный уровень оставлял желать много лучшего: высшее образование имели только 9 чел. (4,5 %), среднее – 52 чел. (26,5 %), низшее – 135 чел. (69 %). Партстаж до 1917 г. имели 17 чел. (8,6 %), с 1917–1920 гг. – 69 чел. (34,8 %), с 1921–1925 гг. – 43 чел. (21,7 %), с 1926 г. и позднее – 63 чел. (31,9 %). Выходцев из других партий (в основном – из Бунда) насчитывалось 17 чел. (8,6 %) {408}. По итогам чистки исключенных, а также переведенных из членов ВКП(б) в кандидаты и сочувствующие насчитывалось 22 человека (16 человек остались непроверенными в связи с болезнью / нахождением в отпуске){409}.