class="p1">– Да кому же там так приспичило! – не выдержала она наконец, вставляя наушник. – Алло?

А Дена вдруг разморило. Привалившись к окну, он всего на минутку прикрыл глаза. И увидел бледный, размытый силуэт – как через дождливое стекло. Девушка в голубом платье, со светлыми Настиными волосами, стояла совсем близко. И на шее у нее темнела веревка, завязанная грубым узлом…

– Денис, открой глаза!

Машину резко дернуло в сторону. Перестроившись, Адель припарковалась у обочины и протянула ему гарнитуру.

– Держи. Аркадий звонит. Говорит, дело жизни и смерти.

***

Сейчас Адик меньше всего походил на того напыщенного пастыря, коим он так любил себя представлять. По-ребячьи взъерошив волосы, он протянул Дену закапанный воском мятый листок бумаги.

– Что это?

– Наговор, – он даже не отшатнулся, только глазами заморгал, когда Денис бросил эту злополучную бумажку ему в лицо. – Я вас с ней видел, тогда… на улице. Хотел узнать, правда ли у тебя с ней…

– Поговорить по-человечески не пробовал? – Настины волосы разметались по подушке. Легкая сорочка на тонких бретелях немного сбилась на груди. Разбросанная по полу одежда не оставляла сомнений, чем эти двое были заняты до того, как все случилось. – Скорую вызвал?

– Не поможет. Я над ней спящей зачитал слова… Не знаю, что пошло не так. Потом хотел к ней, в сон, а она меня не пускает. Тут нужен медиум сильный или… – стушевавшись под его взглядом, Аркадий схватился за айфон и вышел в другую комнату. Умник хренов.

Ты бы еще бабку-гадалку с рынка позвал, – зло подумал Ден, стягивая с себя взмокшую футболку. Ощущение прилипшей к телу ткани было премерзким, а его сейчас и так колбасило знатно.

– Целовать уже пробовал, – стоя на пороге, Аркадий не сводил с него глаз. Отелло, блин, нашел время ревновать.

– Она тебе Белоснежка, что ли?

Эх, надо было все-таки настоять на своем и захватить Веню с аппаратурой, хоть силком. Странно, что Адель, услышав новости, ограничилась тем, что милостиво позволила ему уйти посреди рабочего дня. Очень несвоевременная принципиальность, и совсем на нее не похоже. А у него, как нарочно, даже телефона нет. Кто прочитает ему установки?

Спокойно, Денис, спокойно. Дыши.

Дыши глубже.

***

Аккуратный двухэтажный дом за палисадником сиял свежей голубой краской. Среди привычных в деревне розово-бордовых мальв красовалось несколько ярких подсолнухов; золотые шары соседствовали с пышными пурпурными соцветиями, которых Ден никогда прежде не видел, хотя в детстве частенько, от нечего делать, листал материнские альбомы по садоводству.

Кирпично-ржавые ворота, вопреки его ожиданиям, впустили его без единого скрипа. Да и вообще, если задуматься, вся улица выглядела поблекшей сепией, заливаясь краской только за пару-тройку шагов до калитки.

И тишина. Только ветер шелестел в ветвях разросшихся берез. В зеленой гуще Ден заметил пару запутавшихся воздушных змеев. Точная их копия, только в миниатюре, оказалась в слегка заржавевшем по краям почтовом ящике, закрытом вместо замка на медную проволоку.

Мельком взглянув на окна – за тюлевыми занавесками сложно было что-то разглядеть, – парень толкнул тяжелую, обитую кожей, дверь и оказался в прихожей. Пахло деревом – как когда половицы чисто-начисто вымыть с мылом, а потом дать хорошенько просохнуть на солнце. Обычно в деревнях стены увешаны пучками сушеных трав, которые со временем начинают отдавать пылью, но здесь хозяева явно постарались придать жилищу городской лоск. На потолке между стропилами виднелись лампы – штук пять плафонов, стилизованных под фонари. Вместо обшарпанных стульев у стены красовалась тумбочка с флисовым верхом, рядом на крючке висела обувная ложка, украшенная головой кабана.

В самой комнате в глаза сразу бросился ярко-красный ковер над кроватью, укрытой пестрым покрывалом: темно-зеленые треугольники чередовались с золотистыми ромбами и охровыми квадратами, будто на постель бросили пару охапок осенней листвы. Печи не было, зато был камин, сложенный из грубо отесанных камней.

– Нравится?

Ден даже вздрогнул от неожиданности, а потом заметил за столом у окна Настю. Она как раз закончила чистить яблоко и взяла другое, из большой плетеной корзины. Ловко мелькал ножик в умелых руках, и упругая лента кожуры спускалась почти до самого пола.

– Папа сам его сделал. Он очень этот дом любил, – солнце проникало сквозь занавески, золотило упругие завитки у висков. Девушка подняла голову и улыбнулась – казалось, она вся соткана из теплого света. И тем темнее выглядела страшная веревка на тонкой шее… Ден с трудом сглотнул ком в горле.

– Что с тобой произошло?

– Ничего, – удивление в ее голосе не было поддельным. – А почему спрашиваешь?

Похоже, сообразил Денис, в момент наговора сработала защитная реакция. Почувствовав опасность, вот сознание и ускользнуло в единственное безопасное место – отчий дом.

– Ты обедать будешь?

Она поднялась, и тут он наконец смог рассмотреть, что именно обвилось вокруг белоснежного воротника.

Змея. Темная, почти черная, в два пальца толщиной. Дена чуть не замутило, когда он увидел вблизи ее жирно блестящие чешуйки. Мелькнул и пропал опасно-тонкий, раздвоенный язык.

– Достань, пожалуйста, тарелки из серванта.

Боже, до чего же она была бледной… Ему хотелось крикнуть, голыми руками сорвать смертельное ожерелье у нее с шеи, но здравый смысл подсказывал: не спеши, а то наломаешь дров. В этот раз дом принял его за своего, но потом второго шанса может и не быть.

И потом, не стоит забывать, что все это – просто сон, иллюзия. Значит, следовало смотреть на вещи глубже. Это не просто гадюка – это символ, Библейский искуситель, коварство, ревность.

– Ты же не против яблочного пирога? Сейчас только яблоки порежу.

Девушка даже не подозревала ни о чем. Наверное, точно так же она предпочитала не замечать истинного лица своего нареченного. Змея угрожающе зашипела, стоило ему ненароком к ней прикоснуться. Бледная кожа под тугими кольцами пожелтела, как у восковой куклы. Бог знает, что там было в этом заговоре, но слова, произнесенные сгоряча, продолжали действовать даже здесь. Слишком близко она подпустила к себе врага, слишком доверилась.

Девушка негромко ойкнула, приложив палец к губам. На месте пореза показалась ярко-алая полоска.

– Дай лучше я.

Наливное яблоко выглядело, пожалуй, чересчур реалистично. Вплоть до выступивших на боку сладких бисеринок. Острый нож легко вошел в сочную мякоть, но когда две половинки распались, Ден отшатнулся от стола: из темной слизистой сердцевины вывалилась еще одна змея, поменьше.

Наглядное доказательство, что внешность обманчива.

– Денис?

– Не двигайся!

Наконец-то она почувствовала зловещий холод на коже. Ден не раз видел этот взгляд: полный немого крика, умоляющий о помощи. И в очередной раз убедился в верности суждения: своих спасать всегда тяжелее.

– Что мне делать?

Вся