Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кимберли приподняла брови. Врача не было — никто не мог подтвердить, что конюх действительно получил удар по голове. Ну она ведь и раньше подозревала, что это именно так!
— Вы считаете, что это разумно, мистер Эйблз? А что, если бы надо было зашить рану или еще что-нибудь сделать? Ну-ка дайте я посмотрю на вашу шишку — просто чтобы увериться…
Он так быстро от нее отскочил, что чуть не упал на сено, а когда выпрямился, вид у него был довольно сердитый. Кимберли явно застигла его врасплох. Однако он быстро опомнился и ответил с показной улыбкой:
— Не беспокойтесь, мэм. Я же сказал, это пустяк. Кожа цела, кровь не шла. По правде говоря, и шишки уже почти нет.
Кимберли кивнула, хотя она готова была съесть собственную зимнюю шляпку, если у него на голове вообще была шишка. Очень нехорошо, что герцог не пригласил врача, чтобы осмотреть этого человека. Тогда он выяснил бы, что конюх лгал, определенно лгал! Теперь Кимберли была в этом почти уверена.
Но прошло уже слишком много времени, чтобы это можно было доказать. Шишка, если таковая имелась, уже могла рассосаться. Поскольку этим доказательством воспользоваться было уже нельзя, Кимберли надо было придумать какой-то другой способ.
Интересно, что бы он сказал, если бы она напрямую обвинила его во лжи. Все отрицал бы, конечно. Она вздохнула: этим ничего не добиться.
— Такая обида, что лошадей все еще не нашли, — заметила она. — Но по крайней мере благодаря вам шотландец не останется безнаказанным. Только вообразите — воровать у человека, в доме которого гостишь! Какое нахальство, не говоря уже о подлости. Это не лучше, чем воровать у человека, на которого работаешь!
Он снова покраснел, на этот раз виновато — она ручалась за это, — но ухватился за ее похвалу.
— Я этого типа лично не знаю, — сказал Билл, — но пару раз его слышал. Его голос ни с каким не спутаешь.
— Да, я понимаю, о чем вы говорите. Ужасно странный диалект, правда? Очень легко узнаваем.
— Угу, конечно.
Он снова лгал, соглашаясь с ней! Ведь она сама сейчас сказала не правду. Шотландский выговор Лахлана был еле заметным. Кимберли так разъярилась, что вынуждена была на секунду отвести взгляд, пока не взяла себя в руки.
Этим фактом, она поняла, можно было воспользоваться. Билл Эйблз не знает голоса Лахлана, скорее всего он никогда его и не слышал. Если он услышит троих шотландцев, включая Лахлана, ему чертовски трудно будет разобрать, кто из них кто.
Герцогу надо об этом… Нет, не Девлину! Он не любит Лахлана, с самого начала хотел, чтобы тот уехал. Он уверен в его виновности и рад этому: теперь можно с чистой совестью выдворить шотландца из своего дома. Он будет отметать все факты, говорящие в пользу Лахлана, если только не найдется настоящий вор.
Нет, о том, что она выяснила, надо будет рассказать Меган. Конечно, герцогиня сердилась и досадовала на Лахлана, но Кимберли была уверена, что она не таит на него зла. Меган будет справедлива. Они вдвоем устроят небольшую проверку, чтобы заставить Билла Эйблза доказать свое утверждение.
Превосходная мысль! Кимберли была настолько ею довольна, что даже сумела посмотреть на конюха и при этом не испепелить его взглядом.
— Ну, я рада, что вы нормально себя чувствуете и можете выполнять свои обязанности, — сказала она, прощаясь. — Конечно, сейчас у вас стало меньше подопечных. Но будем надеяться, что они скоро к вам возвратятся. Уверена, что герцог не успокоится, пока лошади не вернутся на свое законное место, а наглый вор не окажется за решеткой.
— Так вы говорите, он еще здесь, шотландец? Его еще не посадили в тюрьму?
Кимберли поняла, что Эйблз ничего не знает о результате своих обвинений. Конечно, совершенно не обязательно сообщать слуге о том, что делают и решают лорды.
Скорее всего он не знает и о том, что Лахлан был избит и теперь лежит у себя в комнате и поправляется.
Он вдруг забеспокоился, но это еще нельзя было считать доказательством его виновности. Учитывая внушительную фигуру Лахлана, любой человек, обвинивший его справедливо или ложно, не будет чувствовать себя в безопасности, пока Лахлан не будет арестован и таким образом лишен возможности отомстить или добиться справедливости.
Кимберли подумала, не решит ли конюх исчезнуть, зная, что Лахлан придет с ним говорить. Это само по себе уже может свидетельствовать о том, что совесть у него нечиста… А с другой стороны, может быть истолковано и как страх перед кулаками шотландца.
Да, скорее всего исчезновение Билла делу не помогло бы, поэтому Кимберли сказала:
— Он утверждает, что ни в чем не виновен, и герцог, будучи человеком справедливым, дал ему время, чтобы это доказать. Но пока он мало что может сделать, принимая во внимание его состояние.
— Какое состояние?
— Ну, его сильно избили. Конечно, не больше, чем он заслужил.
Конюх явно успокоился. Кимберли надеялась, что она приняла правильное решение, постаравшись предотвратить его исчезновение. Но похоже, он — единственный, кто может помочь доказать невиновность Лахлана, так что он им нужен.
Улыбнувшись ему на прощание и пожелав всего хорошего, Кимберли повернулась к дому, спеша поскорее вернуться к себе. Но тут из-за угла вышел Говард Кэнстон и изумленно остановился.
— Леди Кимберли! — воскликнул он. — Что вы… Э-э… А я вас ищу! Мне сказали, что видели, как вы ушли в этом направлении. Я подумал, не захотите ли вы проехаться верхом: сегодня наконец выглянуло солнце!
Кимберли вовсе не хотелось ехать верхом. Надо было поговорить с герцогиней, обсудить то, что она только что узнала. Однако она хотела обследовать все ближайшие окрестности Шерринг-Кросса в слабой надежде, что ей самой удастся найти пропавших лошадей.
Несомненно, люди герцога тоже разыскивают животных, но район, который надо обследовать, достаточно велик и включает в себя лес и луга. Ей бы очень хотелось найти их самой, чтобы как-то искупить свое молчание.
Кимберли согласилась проехаться верхом. Конечно, ей полезно и поближе узнать Говарда. В конце концов она должна выбрать себе мужа, а он все еще значится в списке возможных кандидатур.
Но пока они шли от конюшен для чистокровок к тем, где помещались верховые лошади, чтобы выбрать для Кимберли спокойную кобылу, она задумчиво хмурилась. Если Говард действительно ее искал, то почему так удивился, когда нашел?
В комнату Лахлана поставили небольшой стол и несколько стульев, чтобы он мог за ним есть, поскольку не спускался вниз к остальным гостям. Джиллеонан уселся к столу и поднял салфетку с подноса, который принесли перед его приходом. Лахлан еще не притрагивался к еде.
— Ну, кормят тебя по крайней мере неплохо, — сказал он, нюхая печеного лосося, картофельное пюре и огромный ломоть свежего хлеба с толстым слоем мягкого масла.