На рубеже 1980-х и 1990-х гг. Польша возглавляла движение Восточной Европы от коммунистической системы к многопартийной демократии. На выборах 1989 г. профсоюзное движение «Солидарность» получило большинство голосов в сейме и сенате, и в следующем году его лидер Лех Валенса стал президентом страны. Польша обрела свободу – и не очень понимала, что с ней делать. Когда очарование свободы поблекло, полякам пришлось вернуться к суровой действительности. Падение коммунизма не подняло благосостояние до уровня Западной Германии. Напротив. Переход к рыночной экономике не был безболезненным. Меры по повышению эффективности работы госпредприятий означали массовые увольнения. Отмена ценового регулирования подстегнула инфляцию. Движение «Солидарность» распалось на многочисленные партии, и политика стала напоминать ссору в песочнице. Период, предшествовавший первым, абсолютно свободным парламентским выборам 1991 г., был отмечен разочарованием и пессимизмом. Президент Валенса не избежал своей доли грязи, которой темпераментный польский народ забрасывал все, что мало-мальски отдавало политикой. Поляки желали перемен, не понимая при этом, каких именно, и одним из символов переломной эпохи начала 1990-х гг. стала Польская Партия любителей пива (Polska Partia Przyjaciół Piwa), сокращенно PPPP.

В европейской истории Партия любителей пива уникальной не была. Подобные партии в 1990-х гг. существовали в Чехословакии, России, Украине и Белоруссии. Многие направления их программ были схожи с польской партией. Часть этих партий всерьез продвигала идеи экономических реформ и трезвого образа жизни, тогда как другая часть оставалась шуточными объединениями. До парламента дошли только польские любители пива.

Сопротивление официальным властям было основной составляющей польской национальной идентичности на протяжении многих поколений. Начиная с раздела Польши в конце XVIII в. государством на протяжении двух столетий, исключая короткий республиканский период 1918–1939 гг., управляли администрации, не представлявшие ее народа. В роли оккупантов в разное время побывали Россия, Австро-Венгрия, Пруссия и нацистская Германия. Коммунистический режим после Второй мировой войны установили под давлением Советского Союза. На этом фоне неудивительно, что разочарование в свободе вылилось в массовое сопротивление политике. Часть граждан участвовала в оппозиционных демонстрациях. Часть просто не углублялась в детали, позволяя политике существовать в собственной параллельной реальности. Часть обращала дело в шутку.

Название «Пивные скауты» (Skauci Piwni) носила серия юмористических телепрограмм, выходившая в эфир на рубеже 1980-х и 1990-х гг. Ее герои, облаченные в скаутскую форму, вдохновившись ячменным напитком, отправлялись на поиски приключений. Большого успеха программа не имела, однако ее создатели вошли в историю благодаря идее, которая возникла во время съемок: а нельзя ли основать для пива собственную партию? Мысль обмыли несколькими кружками пива. Она не утратила свежести и на следующее утро.

В те времена в Польше основывали очень много партий. В 1980-х гг. движение «Солидарность» собрало под свои знамена всех польских противников коммунизма, но, когда общий враг был повержен, объединяющий фактор исчез. У власти было действующее от имени «Солидарности» временное правительство, однако само движение в 1989–1990 гг. распалось на множество группировок, преследовавших самые разные цели. Социал-демократы, католики, аграрии и либералы представляли различные партийные секторы, которые в свою очередь разделялись на многочисленные партии. Все они готовились к первым свободным парламентским выборам, которые прошли осенью 1991 г. Для несформированной политической системы было характерно то, что в выборах участвовали 111 партий или групп кандидатов. Из них половина действовала по меньшей мере в двух избирательных округах, и примерно два десятка – по всей стране.

Начало PPPP положила шутка. Идея актеров, занятых в «Пивных скаутах», донеслась до редакции журнала Pan, задумкой увлекся главред Адам Халбер и решил ее развить. Он вполушутку-вполувсерьез написал для партии черновик политической программы, где определялось, что ее члены «все делают для того, чтобы культура пива была благотворна и руководство партией постоянно совершенствовалось. Для того чтобы насладиться кружкой пива в спокойной обстановке, необходимы достойные пивные заведения. Так, существующую на берегах Одера, Вислы и Буга вульгарную культуру употребления водки можно будет заменить на наслаждение хмельным напитком».

Упоминание о культуре употребления водки было весьма метким. В отличие от южной соседки Чехословакии и Западной Германии Польша в 1990-х гг. крепко удерживала западный форпост «водочного пояса». Среднестатистический поляк выпивал 10 л водки в год. Из всего употребляемого в стране алкоголя 60 % приходилось на водку и меньше четверти – на пиво. Потребление пива (29 л на человека в год) составляло порядка одной пятой от соответствующей цифры в Чехословакии.

Разумеется, пиво имело в Польше давнюю и яркую историю. Плодородные равнины как будто созданы для ячменя, и в Средние века здесь варили пиво точно так же, как и повсюду в Европе. Солодовый напиток подчас пробуждал бурные чувства. В городе Вроцлаве (нем. Бреслау), расположенном в Силезии, нынешней Юго-Западной Польше, ссора между церковью и мирским правительством, возникшая из-за судьбы нескольких бочек пива (1380–1382 гг.), запомнилась как Бреслауская пивная война, хотя взаимная ненависть, к счастью, не перешла в насилие.

В Силезии XIV в. у монастырей было особое право на пивоварение и продажу пива, однако разрешение на пивоварение и монополия на торговлю принадлежали магистрату Бреслау. Статус соборного капитула был спорным. Капитул, подчинявшийся епископу Бреслау, приравнял себя к монастырю, однако магистрат не дал епископу права на пивоварение. Когда магистрат, сославшись на торговую монополию, конфисковал в 1380 г. несколько бочек прославленного швайдницкого пива, которое герцог Лигницкий отправил капитулу в подарок на Рождество, возмущение отцов церкви хлынуло через край. Горожанам даже пригрозили отлучением от церкви в случае, если пиво не будет возвращено. Капитул же запретил богослужения в Бреслау до тех пор, пока епископат не получит свой подарок. Город остался непреклонным. Стороны осыпали друг друга оскорблениями и проклятиями. Церкви больше года стояли запертыми. И только вмешательство короля и папы в мае 1382 г. положило конец словесной войне. Соборный капитул и магистрат уверили друг друга, как гласило торжественное воззвание, в «уважении, услужении, послушании и преданности». Применение права на пивоварение осталось неразрешенным еще на сотни лет. А швайдницкое пиво господа из магистрата приговорили еще тогда.