Крохотный глоток шампанского, чтобы смочить горло, и я демонстративно окунаю возбуждённый сосок в искрящуюся пузырьками жидкость.

Ощущения неожиданно острые. Теряю контроль над лицом, зажмуриваюсь, закусываю губу, чтобы сдержать аханье. Однако большего и не нужно. Эта война была выиграна ещё до её начала.

Моей спины касается его рука. Навершие груди оказывается в миллиметре от его жадного рта.

— Люблю шампанское, — шепчет он.

И облизывает сосок. Медленным, бесконечно, преступно медленным движением. Острым. Сладким. Невероятным.

Ёрзаю, не в силах сдержать возбуждение, скрутившее в тугой узел внутренности внизу живота и тем подаю идею мужчине.

Он наклоняет свой бокал и шампанское скользит по коже, устремляясь туда, где я хотела бы почувствовать его губы, а следом — не только их.

Наши мысли совпадают.

Горячий язык повторяет путь напитка и уже я тонкой струйкой лью на себя шампанское, чтобы взбудоражить наши рецепторы ещё больше.

— А ведь я могу вас связать, положить в дорожный сундук и забрать с собой. И никто… никогда… не узнает, где вы, прекрасная леди, — внезапно переходит к запугиванию он. — Вы ведь проникли сюда тайно, моя дорогая.

— И что же вы со мной сделаете? — ни капельки не пугаюсь я, только отклоняюсь назад, подставляя ему влажный от шампанского и его слюны животик с непрозрачным намёком на продолжение.

Тёмный взгляд завораживает и не позволяет отвести глаза.

— Быть может, свяжу и отшлёпаю за плохое поведение.

— Это так избито, вам не кажется? — произношу, добавляя в голос капельку разочарования.

— Как же наказать столь дерзкую девицу? Быть может, вы подскажете?

Его палец скользит по моему животу, вырисовывая непонятные узоры, спускается вниз, а затем исчезает с кожи.

Святослав окунает палец в шампанское, как я раньше — грудь. И кладёт на мои губы.

— Никогда не считала это эротичным, — произношу недовольно, хотя губы так и норовят обнять хотя бы эту часть желанного тела. Вобрать в себя. Захватить в плен.

— Сосать! — командует он.

И вновь наши желания совпадают. И эта его властность, привычная, не показательная, не наигранная заставляет поверить меня в реальность происходящего.

Я устроила ловушку, но сама попала в сети. Он сильнее. Могущественнее. И я схожу с ума от этого.

Периодически. Вот как сейчас.

Посмотрим, милый, как ты отнесёшься к моей абсолютной покладистости. Если меня хватит надолго, конечно.

Он смотрит свысока. Самодовольно. Властно. Так, словно я до кончиков ногтей принадлежу ему. Рабыня, не имеющая права отказать хозяину.

Обманывайся, дорогой. Обманывайся. Сейчас мы оба получаем удовольствие от игры. Но ещё не вечер, и ты тоже будешь удовлетворять каждое моё желание. Каждую безумную фантазию воплощать в жизнь.

Я сосу с упоением. Жадно. Страстно. Мягко бью язычком. Облизываю словно леденцовую карамель.

— Неплохо, — цедит он с высоты своего положения. — Но недостаточно для коварных целей. Надеюсь, за дверью нас не караулят твои родители и их друзья? Предупреждаю: спасать твою репутацию я не стану.

Ох, как я забыла. Мы ведь играем! И я в роли не особо–то покорной девицы!

— Думаете, я хочу за вас замуж? — фыркаю, отстраняясь. — Я лишь слышала от кумушек, будто вы великолепны в постели. Не имею привычки отказывать себе в удовольствии. Только вот, пока не замечаю, что могло их так прельстить, кроме вашей объективно красивой фигуры, её приятно созерцать и касаться. Во всём остальном — пока я разочарована.

Встала на колени и потянулась к его бокалу, наполовину полному. Он стоял на прикроватной тумбе и я не могла припомнить момент, как Святослав его туда переместил.

— То есть вы можете дать гарантии, что не покушаетесь на мои родовые поместья и меня заодно? — Прищурился Святослав.

Я сделала маленький глоточек шампанского и лишь после этого соизволила ответить: «Я женщина. Женщины не дают гарантий. Они дарят удовольствие»

— Опасная вы штучка, Маргарита, — восхищённо произнёс мужчина, пальцем цепляя ножку бокала. Так, чтобы он опрокинулся, облив меня окончательно.

Бокал улетел на мягкий ворс ковра, меня же опрокинули на постель, принимаясь активно слизывать капли шампанского с тела.

Он знал моё слабое место и решил воспользоваться этим безотказным методом. Когда я в полной его власти и вместе с тем абсолютно, бесконечно довольна и счастлива.

— Ты пахнешь шампанским, — прошептал он, поднимая голову.

Я запустила пальцы в его шевелюру и прижала его рот назад, туда, где так отчаянно в нём нуждалась. Возбуждение собиралось в кончиках сосков, внизу живота, заставляя пальцы ног подгибаться, сжиматься до судорог. Я елозила по белоснежным простыням, стараясь получать весь спектр удовольствия, однако мужские руки намертво зафиксировали мои ягодицы. Святослав не стеснялся. Творил всё, что подсказывали ему интуиция и немалый опыт.

Тело извивалось дугой, я стонала и металась под ним, но даже в преддверии оргазма не смогла вырваться из захвата.

Впервые он дал мне кончить. Взорваться от движений его языка. Сойти с ума от той власти, что добровольно отдала ему. Взлететь в небеса и рухнуть в беспамятстве восторга на кровать.

— Кумушки никогда не врут, это ведь всем известно, — чуть издевательски произнёс он, устраиваясь меж моих бёдер. — Я никак не могу подвести их, не оправдав доверие.

Меня ещё сотрясало от конвульсий, потому я жалобно запищала от соприкосновения наших тел в столь интимном и чувствительном до невозможности месте.

— Не подводи, — выдохнула, приподнимая бёдра.

Он вошёл в меня одним движением, задвигался в бешеном ритме, и я взорвалась повторно. Сгорая от страсти и окончательно лишаясь здравого смысла. Пальцы скрючились, впились, пронзая кожу, в широкие мужские плечи. Я обвилась вокруг него, прилипла, приклеилась, чтобы через несколько бесконечно сладких мгновений опасть без сил на гладкие простыни.

— Я всегда держу слово и берегу свою репутацию, — отдышавшись, произнёс Святослав.

— Мне сейчас наплевать на репутацию. Хорошо. Ох, как же мне хорошо, — стонала я, не размыкая глаз.

В дверь постучали.

— О, а вот и родственнички пожаловали, — расхохотался мужчина и, накинув брюки на обнажённое тело, пошёл открывать.

— Мне нужно домой, — сообщила Святославу к трём часам ночи. — Завтра на работу, нужно поспать хоть пару часов, собраться, накраситься.

— Утром.

— Сейчас.

Серый взгляд потемнел. Мужчина недовольно поджал губы.