Как только не навернулись по дороге? Даже не рассыпали из куртки боевые трофеи. Перепрыгнув через забор, мы помчались к машине.

И только когда отъехали на приличное расстояние, я произнес:

— А было неплохо. Надо бы ещё как-нибудь повторить…

— Обязательно повторим, — откликнулся Исаи. — Как только запас закончится, так сразу же и повторим.

На полпути к дому Исаи у меня зазвонил телефон. Незнакомый номер настойчиво требовал моего внимания в столь поздний час.

— Алло? — взял я трубку только для того, чтобы высказать всё, что думаю о звонящем так поздно.

Впрочем, голос и слова собеседницы разом выбили все запасенные бочки с ядовитым возмущением.

— Привет, Изаму! — послышался в трубке женский голос.

Да уж, этот голос я не раз слышал раньше, чтобы догадаться — кто звонит. У меня невольно застучало сердце, и я тут же попросил Масаши:

— Останови где-нибудь тут, мне поговорить нужно…

Тот в ответ только кивнул, и через десять секунд я уже выскочил на улицу:

— Привет! Ты как? Как ты дозвонилась?

Масаши остановился возле небольшой аллеи. В этот поздний час по аллее прохаживался только какой-то человек в сером плаще. Он выгуливал здоровенного ротвейлера и копался в телефоне — синеватый отблеск экрана ложился на молодое лицо. Я был от них в ста метрах, поэтому здоровый четырехлапый амбал не представлял опасности. Ротвейлер неторопливо нюхал траву, помечал деревья и косился на стайку щенков сиба-ину, которые кувыркались возле устало лежащей мамаши.

— Договорилась с охранником и тот мне дал телефон на время.

— Где ты?

— Я не знаю. Меня держат в какой-то камере. Тут нет окон, поэтому я даже не могу сказать — где точно нахожусь.

Один из щенков сиба-ину заметил горделиво прогуливающегося ротвейлера и тявкнул в его сторону. Писклявый голосок привлек внимание амбала, тот неспешно повернул крупную морду и гаркнул таким басом, что Шаляпин позавидовал бы. Десяток щенков моментально повернули к нему желтые мордочки.

— Вообще никаких зацепок нет?

— Вообще. Как заснула на кумитэ, так и проснулась тут… Но не беспокойся, кормят нормально, я тут тренируюсь… Правда, в камере, но мне многого и не надо…

Ротвейлер ещё раз гавкнул. Для пущей убедительности — чтобы все поняли, кто тут хозяин. Щенки радостно взвизгнули и солнечной гурьбой полетели к чуть опешившему амбалу.

— А как… Вообще?

— Вообще нормально. Изаму-кун, я хотела извиниться за то, что произошло между нами… Я не знала, что меня так используют. Честное слово — я доверяла семейству Мацуда.

Щенки окружили ротвейлера. Хозяин только поднял голову, убедился, что его здоровенному сокровищу не угрожает опасность и снова уткнулся в телефон. Ну да, что могут сделать бесхозные щенки его огромной машине для убийства? Мамашка сиба-ину покосилась на лоснящегося в свете фонарей ротвейлера и зевнула, мол, сам виноват — не стоило задевать малышей.

— Да ладно, я уже понял, что ты была всего лишь игрушкой в чужих руках. Если ты для этого звонишь, то напрасно, я всё понимаю и приложу все усилия, чтобы вытащить тебя из этой жопы.

— Изаму-кун, ты… Ты не должен этого делать. Я слышала краем уха, что послезавтра против нас выставят серьезных бойцов. Ты должен отказаться.

— Я не откажусь, Шакко-тян. Мы заключили договор с Сэтору и я уже не могу его нарушить. Шакко, мы вместе нахуярим этому пидару по первое число!

Ротвейлер стоял в центре мелкоты, лениво озираясь по сторонам. Щенки годились ему только на один укус. Если он захочет, то меньше, чем через минуту на траве валялись бы окровавленные кусочки шерсти в количестве десяти штук. Пусть пока порезвятся, но хозяин-то тут он. Это всё было написано на его надменной морде. Вот только эту надпись немного поколебал один из щенков, когда подскочил и несколько раз тявкнул прямо в слюнявую морду. Тявкнул и тут же отскочил, чтобы не попасть под мощные челюсти.

Амбал сперва опешил от такой наглости, а затем кинулся, чтобы наказать мелкого засранца. Тот дал деру, но разве смог бы он убежать на своих коротких лапках от мускулистой молнии? Конечно бы не смог. И ротвейлер так думал — но в эту секунду на его заднице повис другой щенок, тяпнувший здоровяка в филейную часть тела.

— Тогда… тогда мне остается пожелать нам удачи. Похоже, что из этого боя мы не выберемся живыми.

— Шакко-тян, конечно же выберемся. Мы должны выбраться. А если ты позволишь себе думать так, то мне придется работать за двоих. Никогда не сомневайся в своих действиях — мы либо победим, либо проиграем. Но даже проиграв, мы выиграем — ведь мы шли до конца и не пустили страх в наши сердца!

Ротвейлер взвизгнул от неожиданной боли, а после резко повернулся, чтобы растерзать обидчика. Теперь он уже был настроен решительно — ведь была попрана его честь. Была укушена та часть тела, которую он позволял гладить только хозяину! А тут… Какой-то мелкий стервец позволил себе напасть и как же больно! Засранец должен быть растерзан!

Вот только засранец вовсе не хотел быть растерзанным, поэтому сразу же отпустил ротвейлера и с веселым визгом бросился прочь. Ротвейлер рванул за ним. И тут же его филейная часть тела была атакована другим щенком!

— Изаму-кун, ты… Я очень виновата перед тобой. Удастся ли мне когда искупить мою вину?

— Давай сначала выберемся из этой передряги, а потом уже будем думать об искуплении. К тому же, я так и не закончил одного начатого дела…

— Изаму-кун, какой же ты…

— Ну да, я всегда стараюсь довести дело до конца, — хмыкнул я в ответ.

Я разговаривал и наблюдал, как щенки доводят до исступления огромного ротвейлера. Он уже на полном серьезе бросался то к одному, то к другому, чтобы сжатием мощных челюстей разорвать вертких противников пополам, но этого ему не удавалось сделать — сразу же на заднице повисал один, а то и два щенка. Сиба-ину не зря считались охотничьими собаками, таким макаром взрослые особи могли запросто удерживать могучего медведя до подхода охотников.

Ротвейлер уже был не рад, что вообще зашел в эту аллею. На морде мамашки сиба-ину читалась легкая усмешка, вроде — сам виноват, громила неотесанный.

— Да, я все стараюсь довести до конца. И знаешь… Если маленькие существа организованно сражаются вместе, то они запросто могут завалить даже самого страшного монстра. Мы будем сражаться вместе, Шакко-тян! А когда победим, то обязательно всё доведем до конца!

— Ты доведешь, Изаму-кун. Спасибо тебе за воодушевляющие слова! Мы вместе накостыляем всем врагам и потом я порву Сэтору на тысячу мелких лоскутков. Эй, да всё-всё, сейчас отдам телефон! Не дергай! Изаму, мы скоро увидимся! Береги себя!

— Ты тоже береги себя! — крикнул я в квадрат мобильника.

Ответом была тишина. Я положил телефон в карман и ещё секунд двадцать наблюдал, как хозяин ротвейлера пытается спасти своего питомца от десятка мелких щенков. Ротвейлер уже не казался таким грозным — его уши и хвост прижаты к телу, а сам он улепетывал на поджатых лапах. Звонкие щенки провожали его заливистыми просьбами приходить ещё, мол, без дураков им скучно…