В этот момент в поле его зрения появилась принцесса собственной персоной.

– Ну, давай, пошли, – бормотала она, ведя в поводу коня. Изабел тянула Морки за поводья, и он следовал за ней, таща за собой солидную вязанку хвороста. Разгрузив хворост, принцесса привязала жеребца к большой ветке дерева, покрыла его спину попоной и вошла в пещеру.

Наклонившись, чтобы не удариться головой о низкий потолок, она приблизилась к Торлекссону.

– Почему я связан? – спросил Коль, все еще чувствуя сильное головокружение.

Не отвечая, она опустилась перед ним на колени; ее волосы были влажными от растаявшего снега. Только сейчас Коль заметил, что его меч лежит на земле возле Изабел. Она подняла его обеими руками, глядя на лезвие так, словно это было зеркало.

В горле у Коля запершило; он видел, что Изабел с трудом удавалось держать меч на весу и от усилия у нее дрожали руки. Под глазами у принцессы легли темные тени; наверное, она совсем не спала сегодня. Подол платья, выглядывавший из-под плаща, был выпачкан в грязи. В памяти Коля один за другим промелькнула вереница образов, и он внезапно осознал, как в этот день обращался с Изабел. Самое страшное – он отнял у нее ребенка. Кроме того, сегодня она убедилась, что ее брат не получит никакой помощи от соседей, а это значит, что причин для того, чтобы связать его, у нее более чем достаточно.

Как бы там ни было, он не собирается мириться со своим положением пленника: ему совсем не нравилось то, как пристально принцесса смотрит на лезвие меча.

Тут Изабел опустила меч на землю, и у Коля отлегло от сердца. Тем не менее он отметил про себя небрежность, с которой она положила на землю его драгоценное оружие, и не одобрил такого неуважительного отношения к своему мечу.

Впрочем, сейчас было не лучшее время для того, чтобы делать ей за это выговор.

– Как я здесь очутился?

– Вам на голову свалился вон тот большущий кусок льда. – Изабел показала на громадную глыбу у входа в пещеру. – А потом мне помог перевезти вас сюда ваш конь.

Коль различил на земле следы копыт и след, оставшийся оттого, что его волокли по земле, и с гневом посмотрел на Морки. Проклятая глупая скотина: сдал своего хозяина с потрохами после всего, через что им довелось пройти вместе, после стольких сражений, в которых они вместе выжили! Морки предал его ради женщины с ласковым и вкрадчивым голоском, у которой даже не было с собой лакомства, чтобы его отблагодарить.

Рядом лежала широкая доска, которую Изабелл, вероятно, использовала, чтобы затащить его, бесчувственного, туда, где он сейчас лежит.

– Что вы намерены делать? – спросил он тихо. – Мне что-то становится не по себе.

Не обращая внимания на его слова, принцесса взяла в руки кинжал, который прежде лежал у него за голенищем сапога: узкое лезвие блеснуло при свете костра. Взяв нож за рукоятку, она пыталась на глазок оценить его вес. Коль ужене в первый раз видел нож в руках этой отчаянной женщины, но сейчас ситуацию усугубляло то, что он был связан по рукам и ногам кожаными ремнями.

– Изабел! – Коль попытался сесть, но ремни, которыми он был связан, не позволили ему это сделать. – Посмотрите на меня!

Принцесса покачала головой: она явно не хотела встречаться с ним взглядом.

– Лучше помолчите, я больше не собираюсь вас слушать.

Снаружи, за пределами пещеры, ветер жалобно выл и стонал, словно убитая горем вдова, а тем временем в пещере Изабел, наклонившись над Колем, сбросила с его груди звериную шкуру.

Викинг почувствовал прохладу: принцесса умудрилась снять с его груди не только кольчугу, но и остальную одежду.

Вокруг Коля заплясали зловещие темные тени, словно перешептываясь между собой: «Скоро все о тебе позабудут и все тебя покинут!»

– Ну что ж, начнем, – громко произнесла Изабел и глубоко вздохнула. – Больше незачем с этим тянуть.

– Сейчас же скажите мне прямо в глаза, что вы намерены сделать, – прохрипел Коль.

– И не подумаю. Вы больше здесь не распоряжаетесь, теперь приказываю я. – Принцесса по-прежнему не смотрела ему в глаза. – Сейчас я приказываю вам молчать.

– Я не отнимал у вас вашу невинность, Изабел. – Коль сжимал кулаки. – Клянусь вам, Годрик не мой сын.

В этот момент Изабел наконец взглянула на него, и ее глаза засверкали на бледном как алебастр лице.

– Почему вы продолжаете упорствовать, – глухо произнесла она. – Думаете, я не догадываюсь, что вы в тот злополучный день сделали со мной у реки?

– Ну как мне вам доказать?

– Мальчик похож на вас как две капли воды, – резко ответила принцесса.

– Бог с вами, Изабел, ваш сын похож на вас, а не на меня: просто у нас обоих черные волосы, но это ничего не значит. – У Коля от волнения вспотели руки. Ну как ему ее убедить? – Господи, да посмотрите же на меня!

Он старался говорить спокойно, но это давалось ему нелегко, учитывая то, что в эту минуту он подвергался нешуточному риску. И все равно, слушает его принцесса или нет, он выскажет ей все, что должен сказать.

– Я вытащил вас из реки и отвез в город. Возле ворот меня схватили. Вот и все. Больше между нами ничего не было.

Колю вдруг показалось, что для Изабел его слова не больше, чем пустой звук. Когда она наклонилась над ним, ее волосы коснулись его груди, дразня своим запахом. Даже в минуту опасности она казалась датчанину невероятно соблазнительной.

– Спасли жизнь, говорите? – пробормотала Изабел; в ее глазах стояли слезы. – Но зачем? Неужели только затем, чтобы потом все разрушить? – Принцесса смахнула слезу. – Я не хочу сказать, что из-за Годрика моя жизнь пошла под откос. Он теперь моя самая большая радость. И все же это не искупает того зла, которое вы мне причинили, и того, что вы сделали со мной.

– Не я, а кто-то другой, – уточнил Коль.

Изабел снова наклонилась над ним, на этот раз чтобы испепелить его гневным взглядом; ее лицо было так близко, что он на миг зажмурился.

– Нет, это сделали вы. Вы обесчестили меня, лишив девственности. – Она взмахнула клинком возле его лица. – Никого другого поблизости не было.

– А я говорю, был.

– Ладно, довольно с меня вашей лжи, я не стану больше ничего слушать. Вы, как никто другой, должны знать, как важно, чтобы обидчик получил по заслугам, поэтому сейчас я буду вершить над вами правосудие. Трепещите, настал час расплаты. – Изабел крепко сжала в руках нож.

– Годрик не может быть моим сыном, – проговорил датчанин сквозь зубы, – хотя он самый забавный малыш, которого я видел за свою жизнь, и мне очень хотелось бы быть его отцом.

Изабел горела нетерпением скорее покончить с неприятной, но необходимой миссией.

– Не тратьте даром свое красноречие, сейчас не самый подходящий момент для лести.