и… и всего прочего, что ему удалось сегодня увидеть. – Вы – единственная наследница графа Сегюра?

– Да, – ответила она с удивлением. – А почему вы спрашиваете?

– Просто собираю сведения, – буркнул он. – То есть нет никаких дядюшек, тётушек, внебрачных сыновей… – он замолчал, потому что леди посмотрела на него с таким печальным укором, что язык онемел сам собой.

– Мой отец был верен моей матери даже после её смерти, – сказала она и отбросила прядку, которую ветер постоянно забрасывал ей в лицо.

Этот извечный женский жест опять взволновал Мориса, откликнувшись во всём теле, как на любовный призыв. Он поспешно отвёл глаза, принявшись пересчитывать башни на стенах замка, а леди Маргарет продолжала:

– Никто не станет убивать меня ради наследства, если вы об этом, – сказала она немного грустно. – В случае моей смерти Сегюр отойдёт короне, земли и хозяйство будут опечатаны, и лордом здесь будет сам король. Он или подарит графство какому-нибудь верному безземельному рыцарю, либо назначит наместника с сохранением всех доходов в пользу казны. И вряд ли наместниками будут Дофо или Рубертуны, пусть даже они лично отправятся просить короля об этом. Скорее всего, пришлют кого-нибудь из столицы, и он точно не позволит, чтобы на королевских землях пасли чужой скот. Но даже если повезёт договориться или подкупить, это будет нескоро. Зачем столько усилий, если можно получить мои земли гораздо проще и быстрее?

– Возможно, – нехотя согласился Морис.

Резон в её словах был, но кто поручится, что деревенские оболтусы думают так же рассудительно? Или надеются, что пока суд да дело, смогут тайком пасти на лугах своих кобыл или овец.

Едва они с леди вошли в ворота замка, к ним (вернее, к леди) бросились та самая служанка, что сообщила Морису о побеге на Фиалковую низину, и кормилица Пруденс. Они с ахами и охами закружились вокруг леди Маргарет, подхватив её под локти и уводя под своды замка. Морис не стал им мешать, отдал особое распоряжение сторожам, чтобы никого не впускали и – самое важное! – не выпускали леди Сегюр, а сам взнуздал Бобика и сел в седло, поправляя ножны и проверяя, легко ли выходит сабля.

– Вы куда-то собрались, сэр? – услужливо спросил его Малкольм – Морис поставил его старшим над охраной, потому что у леди Сегюр он был старшим. – Поехать с вами?

– Поехать, – разрешил Морис. – И возьми с собой двух парней покрепче и с арбалетами. Нанесём дружеский визит вашим милым соседям.

– Вы так поедете? – Малькольм вытаращился на его голый торс.

– А что? Думаешь, не произведу должного впечатления? – поинтересовался Морис.

По лицу слуги можно было прекрасно понять, какое впечатление ожидается – полуголый варвар, вооружённый варварской же саблей, это точно не фунт изюма. Но Морису сейчас было не до соблюдения приличий.

Когда его маленький отряд был готов, он направил коня в сторону недостроенного моста.

– Вы же говорили – к соседям? – тут же сунулся с вопросом Малькольм.

– Соседи точно никуда не убегут, а нам сначала надо проверить тисовую рощу по ту сторону реки, – сказал Морис.

– Рощу, сэр? – неуверенно переспросил слуга. – Это необходимо? Про эту рощу разное говорят, лучше бы нам туда не соваться.

– Туда уже до нас сунулись, – обрадовал его Морис. – Смотрите в оба, чтобы не получить стрелу в брюхо. Не переварите ведь.

В этот раз Морис решил пересечь реку обычным путём – по мосту. Тем более что строительство продвигалось быстро, и теперь мастерам оставалось лишь сделать перила с другой стороны моста.

Охранники были тут же – валялись на травке, лениво наблюдая за работой плотников, но при появлении Мориса и сопровождающих мигом вскочили на ноги, стаскивая шапки.

Для проверки моста Морис сначала послал на ту сторону самих строителей – всех, гурьбой, и только потом спрыгнул из седла и повёл в поводу Бобика. Мост благополучно выдержал, и кавалькада из Сегюра отправилась в рощу. Здесь Морис пустил людей цепочкой, наказав прочёсывать каждый кустик, каждую рытвину и если заметят кого-то – стрелять без промедления. Сам он пошёл по правой стороне рощи, стараясь угадать путь, которым убегала леди Маргарет.

Морис никогда не был охотником – на это просто не хватило времени, зато неплохо научился разгадывать следы врагов во время войны. Леди Маргарет, конечно, врагом не была, но умудрилась запутать следопыта почище самых хитрых лазутчиков.

Он еле нашёл место, где она залегла – определил только по двум ямкам в земле от локтей. Она даже умудрилась не помять папоротник – наверное, порхала, а не убегала от убийцы.

Дальше дело пошло проще, и вскоре обнаружилось старое дерево – здесь, по рассказу Маргарет, в неё выстрелили.

Слуги тем временем прочесали рощу и никого не обнаружили. Впрочем, Морис и не надеялся, что убийца будет поджидать его, чтобы добровольно сдаться.

Теперь он пустил людей от старого тиса – осматривать стволы, землю, листву, что угодно, чтобы обнаружить стрелу или болт. Если повезёт, то оружие лучше любого свидетеля расскажет о своём хозяине.

Может, роща и в самом деле была непростой, потому что отойдя от дерева на двадцать шагов Морис обнаружил короткий и толстый арбалетный болт, глубоко впившийся в ствол. Вырезав ножом болт, Морис показал его слугам, но те только испуганно таращились и клялись, что не знают хозяина.

– Тут клеймо в виде змеи, сэр, – доложил Малькольм, – в нашей кузне такого точно не сделают. Точно не местная работа.

– Ладно, теперь едем к Рубертунам, – приказал Морис, спрятав болт в седельную сумку.

По логике вещей, отряд должны были встретить вооружённые слуги Рубертунов, а сами хозяева должны были забаррикадироваться в доме, чтобы держать осаду и ждать помощи от королевской гвардии и судьи, но когда Морис и сопровождавшие прибыли на место, оказалось, что их настолько не ждали, что вместо вооружённого сопротивления они встретили визги, крики и позорное бегство слуг.

Приказав держать всех, кто осмелится выйти, на прицеле, Морис преспокойно зашёл в дом, прочесал все комнаты от подвала до чердака и выудил Клода Рубертуна из мучного сундука, а Ленарда – из-под кровати в родительской спальне.

Сам родитель грозился жаловаться и даже пытался замахнуться длинным ножом, но получил хорошего пинка в живот и передумал нападать, притворившись бездыханным.

Зато матушка двух юных негодяев заголосила так, что у Мориса