после пропажи кто-то из опеки случайно заметил ее на Александерплац вместе с цыганами, высматривающими туристов. Один из попрошаек по имени Дануша подтвердил ее имя.

Значит, волчок побежал к своим. Ее дальнейший путь оставался неизвестным. Спустя несколько безвестных лет она всплывает на видеозаписи в «Туннеле», но от местных и слова правды не услышишь – фрики только качали разноцветными головами. Шимицу тоже ясно дала понять, что Мариус доставил ей множество проблем, и видеть его более она не желает.

Странно, что только Рихард Крупке знал, где она. Его письма о Родике находили ее даже под чужим именем.

Так где Санда была все это время? Жила под чужим именем, драпировала окна, ходила в черном и воровала детей. Почему предпочла этот путь, ведь у нее был выбор?

* * *

– Юрген Шмит – просто обычный дед, – в своей обобщающей манере заявил Лука. – Позвонил ему, а в ответ – часовой спич о том, что он не сдает кому попало, и с арендатора он спрашивал все документы, включая шуфу. А раз шуфа[21] есть, то он сдает квартиру.

– И какие еще документы она предоставляла?

– Мариэль Пежич, съемщица? Ну, он говорит, что все. Копий он не делал. Сказал, что в состоянии отличить подделку и что она оставила ему залог за квартиру: две тысячи евро. Теперь он собирается потратить эти деньги на ремонт.

– Прекрасно. Особенно учитывая, что прописана она там не была.

– Думаете, имя липовое? – сощурился Лука, заискивающе заглядывая в лицо Мариуса.

– Скорее всего. Дамочка же пока не объявлялась в своем доме, – сквозь зубы пробормотал следователь.

– Ну, может, в отпуске.

– Ну, что… ждите ее тогда.

Прозвучало издевательски, но Лука, удовлетворенный этой версией, вернулся к бумагам. Мариус оставил офис и отправился на Александерплац. В глазах двоилось от кофе и недосыпа, и ощущение было подобно блужданию на грани сна и яви.

Но он не мог поехать домой, не проверив последнюю ниточку.

Попрошайки и карманники в Берлине всюду. Встречались среди них и одиночки, но в основном это группировки или кланы. Мариус знал, что цыгане часто обитают в палатках в районе Панков. Это слам[22] -Берлин. Подпольный город из спальных мешков, тентов и одеял. Они селились на отшибах, в полуразрушенных домах, исписанных провокационными граффити. И такой мини-городок можно разгонять десятки раз, но он соберется снова. Однажды слам пожрет весь Берлин.

Хитростей по общению с попрошайками не было: просто отсыпь деньжат, и они тебе все выложат. В том числе историю своей жизни.

«Алекса», как всегда, полнилась туристами и праздными подростками, околачивающимися у магазинов. Побирушек бродило несколько.

Маленькие чумазые ребятишки подбегали с жалостливыми лицами к туристам и женщинам в надежде вызвать у последних материнский инстинкт. У метро сидел калека с оттопыренной культей руки.

– Герр, пожалуйста, на маленький кусочек хлеба… – прогундосил кто-то под боком.

Мариус уронил взгляд на щуплого подростка, взирающего на него слезящимися глазами.

– Vă rog[23], – прошептали растрескавшиеся губы.

Мгновение они смотрели друг на друга в упор, понимая, что говорят на одном языке. Мариус молча достал кошелек из внутреннего кармана пальто и дал мелкому пять евро. Тот открыл рот, намереваясь рассыпаться в благодарностях, но Мариус его опередил, негромко спросив на румынском:

– Давно тут?

Паренек шмыгнул носом.

– Год.

– Знаешь кого-то из стариков? Может, кто курирует место около десяти лет?

– Я ничего не знаю, – замотал головой попрошайка, неуверенно отступая. – Спасибо за помощь, герр. Благослови вас Бог!

Мариус ловко поймал его за руку и сообщил:

– Я дам тебе еще двадцать, если скажешь. Только не ври. Сразу увижу.

Разлилось молчание, и мальчишка смотрел в сторону непонимающим взглядом. Но его губы разомкнулись и сказали:

– Деньги сразу давай.

Мариус подавил циничную ухмылку и сунул ему десятку.

– Получишь еще десять, когда приведешь к старшему. Знаешь кого-нибудь по имени Дануша?

– Этих Дануш тут завались, – огрызнулся «Оливер Твист». – Под станцией видишь закусочную? Мужик там жрет в кожанке. Он нас пасет. К нему и топай, чудила, и деньги мои гони.

– Пойдешь со мной? – спросил он.

– На фиг иди!

Мариус внимательно посмотрел на обедающего мужчину, по-прежнему крепко держа за руку попрошайку. Тот спокойно ел, периодически глядя в телефон. Но присмотревшись к округе внимательнее, можно было заметить, что на скамье торчит мрачный тип в спортивном костюме и смотрит прямо на них.

– Ты же соврал мне, – тихо сказал Мариус. – Мужик в кожанке вообще ни при чем. А вон тот, что на нас смотрит, и есть твой хозяин.

– Отпусти, – взмолился вдруг подросток. – Он же меня взгреет потом. И деньги твои отберет.

– Ладно, вали.

Мариус разжал руку и двинулся к типу в кепке. Самый простой способ найти главного – устроить ловлю на живца. Они всегда рядом со своими ребятишками, и пока те работают на них с жалостливыми лицами, тюремщики следят из-под козырьков своих кепок и ждут.

– А где вторая десятка? – разочарованно проворчали ему в спину, но настаивать не стали.

Мужчина явно занервничал, поняв траекторию движений Мариуса. Они оказались друг против друга, и следователь без переходов показал удостоверение.

– Есть вопрос. Ответишь, будешь работать тут дальше, – тихо сказал он по-немецки, садясь рядом.

На него посмотрели с плохо скрываемой ненавистью и непониманием. Для надзирателя такой ход оказался неожиданным.

– Я еще издалека понял, что ты легавый. Прямо ходишь, землю роешь, – неприветливо хмыкнул он.

Акцент смахивал на албанский.

Мариус достал снимок четырнадцатилетней Санды.

– Глянь на фото. Она здесь работала, как твой мелкий, – негромко сообщил он, отвлеченно смотря на фигуру часов мирового времени на Александерплац, но продолжая говорить со спокойной уверенностью: – Примерно десять с лишним лет назад.

– Ты думаешь, я тут столько торчу? – цыкнул надзиратель золотым зубом.

– Знаешь какого-нибудь Данушу из давних? – вопросил Мариус.

– Ну, допустим.

– Сможешь найти?

Тип откинулся на скамью, запрокинув подбородок в щетине.

– А что искать, Дануша в метро работает.

Он встал и повел Мариуса за собой, периодически оглядываясь туда-сюда. Они спустились на станцию, и албанец свистнул мятого парня с бегающими глазами.

– Вот твой Дануша. И не докапывайся до нас, уроем, – дружелюбно сообщил ему он. – Ты тут один, а нас до фига.

На эту угрозу Мариус даже не среагировал. Сотрудничество с Шимицу научило его некоторым тонкостям. Хочешь узнать что-то от таких, как они, делай уступки. Дай им понять, что умеешь иногда закрывать глаза.

– Ионеску, старший следователь, – прочитал по слогам этот Дануша и испуганно уставился на него. – Что за подстава? Тебя зачем Павли привел?

Прежде чем тот дернул от него на всех парах, Мариус