Дети ходят пить чай, поздравляют, улыбаются. Такие улыбки дорогого стоят, так приятно видеть их счастливыми. Приняв абсолютно все поздравления, закрывшись в кабинете, раздумываю над Сашиными словами, крутя в руках буклет, я все же взяла его из дома. Может быть, это выход? Отец слаб, и я действительно уже давно загнала себя в финансовую ловушку. Но как я их оставлю? Как оставлю Богдана? Эта мысль не дает мне покоя больше других. Я так к нему привязалась, так привыкла видеть его задорные глаза, слушать нахальные подростковые шуточки… Как я могу его бросить?

Если быть откровенной, я уже не раз думала, думала - и старалась забыть. Стереть из памяти. Я не могу так поступить, это неправильно, или… что будет, если я его усыновлю? Да, у меня нет семьи, но что, если попросить помощи у Саши? Ведь я могу так поступить? Оборачиваюсь на шорох, а после тихий стук. Убираю глянцевые бумажки в стол и открываю замок.

Богдан стоит на пороге с несколькими тюльпанчиками.

- С днем рождения, - широко улыбается, немного несмело переступая порог.

- Спасибо, так приятно. Как твои дела? – достаю вазу и ставлю в нее цветы, наливая чуть теплую воду из чайника.

- Нормально. А ваши?

- Хотелось бы лучше.

- Что-то случилось?

- Папа в больнице, - отвечаю машинально и прикусываю губы, - ничего серьезного, - оборачиваюсь уже с улыбкой, - возраст, - присаживаюсь в свое кресло. - Мне тут сказали, ты делаешь колоссальные успехи в спорте.

- Есть немного, - чешет затылок, улыбаясь с присущей ему ехидцей, - мелочь.

- Какой скромный мальчик.

Лежащий на столе телефон оживает, и Богдан испаряется в коридорах интерната. Отвечаю на звонок, принимая поздравления от Валяева. Коллеги по прошлой работе.

- Спасибо, знаешь, мне кажется, у меня к тебе есть дело. Как ты смотришь на то, чтобы занять мое место…

Доронин

После разговора на Маринкиной кухне она все же решила сделать правильный вывод и пошла работать в лицей. Все расходы, связанные с ускоренной операцией по трансплантации, я взял на себя.

Не хотел вмешиваться в ее жизнь, хотел отодвинуть ее существование на второй план, но по итогу все получилось с точностью до наоборот.

Сделав глоток кофе, услышал раздавшиеся позади шаги.

- Саша, - Дана завернулась в белую простыню президентского люкса и вышла на кухню, - доброе утро, - улыбнулась, дотрагиваясь пальцами до моих плеч, - милый, я тут присмотрела такую машинку. Беленькую.

Отставив кофе, прохожусь глазами по длинным ногам, провокационно вытянутым на стуле. Эта наша третья встреча, а пигалица уже присмотрела машинку. Очень оперативно. Касаюсь ладонью ее лица, веду чуть выше, сжимая пригоршни волос, и тяну на себя. Девчонка послушно соскальзывает со стула, встает на колени, начиная торопливо расстегивать ремень моих брюк.

На столе назойливо шумит мобильный. Сбрасываю. Потом.

Дана усердно сосет, громко причмокивает, помогает себе руками, в завершение глотая сперму и легонько вытирая свой рот ладошкой, все еще продолжая стоять на коленях.

Отодвигая ее от себя, поднимаюсь на ноги, накидываю на плечи рубашку, заправляя в брюки, доли секунд звеню пряжкой ремня. Забираю со стола телефон, иду в спальню, снимаю пиджак со спинки стула и, вытащив из портмоне несколько купюр, бросаю их на кровать.

Вернувшись на кухню, делаю пару глотков воды из бутылки минералки, оборачиваясь к Дане.

- Тебе сколько лет?

- Двадцать, - улыбается, поджимая пальчики на ногах.

- Работать иди.

Девчонка хмурит брови, собирается с мыслями, чтобы выдать реплику, но я ухожу раньше, чем она соображает. Водитель уже ждет у центрального входа.

В обеденный перерыв покидаю свой кабинет, встречаясь с матерью и сыном. Данил прошел этап полного игнора моей персоны, и общаться с ним стало в разы легче. В ресторан приезжаю последним, мама уже сделала заказ на своей вкус. Целую ее в щеку и сажусь напротив.

- Вы с Людой опять поссорились? – интересуется будто невзначай.

- С чего ты взяла? Все прекрасно, - делаю глоток воды.

- Точно? А то неспокойно мне как-то.

- Мам, все правда отлично, - перевожу взгляд на сына. - Как учеба?

- Нормально, - отмахивается, накручивая на вилку спагетти. - Пап, а можно мне тигренка?

- Тигренка? Может, кошку?

- Нет, тигра.

- Зачем тебе?

- Роме Корнееву купили рысь.

- И?

Мама поджимает губы в явном недовольстве.

- Данечка, мы с тобой это уже обсуждали. Никаких рысей папа тебе покупать не будет.

- Ба, так мне рысь и не надо. Тигра.

- Я солидарен с бабушкой, без тигра обойдешься. 

- Ну пап. А рысь?

- И без рыси.

- Правильно мама говорит, ВЫ меня НЕ любите.

- Только твоей маме это и говорить.

Официант ставит тарелку и исчезает. Сжав нож, перевожу внимание на сына.

- Давай попроще просьбу.

- Пошли в тир?

- Саша, не вздумай вести его стрелять, - вмешивается мама.

-  Я подумаю, - киваю, внимательно смотря на сына. Данька подмигивает и с удовольствием начинает дальше уплетать пасту.

Отправив семью домой, на пару часов возвращаюсь на работу, но по итогу задерживаюсь до глубокого вечера. В какой-то момент руки сами ползут к телефону и набирают Маринин номер, хочется услышать ее голос, несмотря на все данные самому себе обещания.

- Да, - немного раздраженно или же взволнованно.

- У тебя все в порядке?

- Нормально, прости, не могу говорить, - вешает трубку, вынуждая меня слышать протяжные гудки.

Через час я поднимаюсь через два пролета, останавливаюсь у Марининой двери. Ловя себя на мыслях: «Какого черта?»

- Саша? – Марина заворачивается в халат, часто моргая красными глазами. - Что ты тут делаешь?

Отодвигаю ее в сторону, проходя в квартиру. За спиной слышится глубокий вздох. Разуваюсь и шагаю на кухню.

- Доронин, я же сказала, занята. Не могу говорить и видеть тебя…

- Поосторожней сейчас, - пробегаюсь взглядом по кухне, замечаю на подоконнике пепельницу и две смятые в ней сигареты.

Многозначительно смотрю на Маринку.

- Я уже взрослая девочка, - вытряхивает содержимое в мусорное ведро.

- Чего случилось? Поделишься?

Баженова вздыхает, ставит чайник на разогрев и присаживается на угловой диван.

- Мальчик сбежал.