– Марго, можешь идти на прогулку, – отвлек меня от размышлений голос доктора. – Рэй накормлен, переодет и готов к принятию воздушных ванн. Тебе тоже не помешает немного побыть на солнышке. Совсем бледная.

Ага. И синяки под глазами. Хорошо, что Аер меня не видит, иначе содрогнулся бы. А что я, у меня обычное для мамочек состояние – хронический недосып! То, что Рэй не плачет ночами, ничего, оказывается, не значит. Потому что мой сын решил, что ночь – время для игр, громкого агуканья и еды. И делать это в одиночестве или в компании рекса-няньки он категорически не желает. А голос у парня оказался на удивление громкий… И если первую ночь, проведенную вдвоем с Андреем, я вскакивала каждые полчаса сама, чтобы проверить, дышит ли он, не украли ли его, не раскрылся ли, не поднялась ли вдруг температура, то в следующие ночи сын решил, что это такая игра – просыпаться каждые два часа и весело звать маму громким кряхтением, а потом радостно гулить и беззубо улыбаться, не давая мне никаких шансов игнорировать его бессонницу.

Мы шли по тропинке вдоль дома, я безостановочно зевала и выискивала взглядом лавочку, желательно подальше от любопытных глаз, хорошо бы в полутени. Коляска парила над землей, я держалась за нее и усердно крутила головой, чтобы не заснуть. Это меня и спасло. Прямо на дорожку выползла змея. Не питон, конечно, но и точно не уж.

Если бы я смотрела перед собой, коляска загородила бы дорожку, и я с моим-то везением точно наступила бы на эту мерзость. А так я остановилась в ожидании, когда она переползет в кусты. Я знаю, что змеи не нападают первыми, если не чувствуют угрозы. Эта тоже лежала спокойно и смотрела прямо на меня. Я медленно отступила, она не шевельнулась. Я сделала еще шаг назад и замерла, с любопытством рассматривая змею. Вы когда-нибудь видели розовых змей? Я тоже нет. Эта была розовой-розовой, с темным узором по спинке. Как игрушечная, и, если бы не раздвоенный язык, периодически показывающийся из пасти, я бы решила, что она ненастоящая. Красивая, аж захотелось потрогать. Ну не может такая гламурная змея быть ядовитой!

Рядом зашевелились кусты, и из них появилась заинтересованная мордочка Буси. Он принюхался, увидел змею и тут же припал к земле, а затем стремительно прыгнул. Мангуст, а не лис. Лишь пыль поднялась да в воздухе закрутились, замельтешили три хвоста. Мамочки! Она же его укусит!

– Буся, фу!

Не тут-то было. Буся дрался, как истинный гладиатор, змея тоже не сдавалась, я ее даже зауважала. Мои симпатии менялись каждые три секунды. Мне и красавицу-змею было жалко, и за Бусю боязно. Все же с лисом мы хорошо знакомы, даже подушку делили, а змея – совершенно чужое мне существо. В итоге я решила болеть за Бусю.

– Вперед, мой чемпион! – крикнула я, видя, как он ухватил зубами змею чуть ниже головы. – Так ее!

Спустя минуту у моих ног лежал еще шевелящийся безголовый трофей, а лис сидел рядом и ждал похвалы.

– Герой! – Я почесала его за ушком. – Супермен! Воин, а не лис!

Ему это понравилось, но кусты звали, и лисенок, радостно тявкнув, уволок добычу в укромное местечко и, судя по довольному урчанию, приступил к трапезе. Вот уж всеядное существо.

Сон как рукой сняло, и я решила вернуться в дом. В обед посплю, когда доктор заберет Рэя на ежедневный осмотр. Или попрошу Эрго погулять после обеда с внуком, а сама тогда пойду и насплюсь в собственное удовольствие. Мм, как заманчиво. Я и подушка, что может быть прекраснее?

Когда мы подошли к входу в лифт, я услышала странный звук, будто что-то тихонько потрескивает. На небе. Задрала голову – и сердце остановилось. Все, что произошло дальше, тело делало без участия замершего в шоке и страхе мозга. Я изо всех сил дернула коляску на себя, отпрыгнула назад и шлепнулась на попу. Большой обломок мраморной облицовки с громким звоном раскололся на мелкие осколки, по ноге больно ударила крошка, еще пара штук попала в коляску, но, слава богу, удар пришелся на боковину. Боже! Если бы я толкнула коляску вперед, эта штука точно тюкнула бы меня по темечку. И прощай, Маргарита Мухина!

Из лифта я вылетела, громко матерясь и кроя строителей словами похлеще, чем милое «скоты пьяные».

– Маргарита, что опять случилось? – Первым в коридор выскочил Лекс.

– А откуда ты знаешь, что случилось? – тут же заподозрила я его во всех грехах. – Я вроде не говорила этого!

– Перестань уже считать меня врагом! – ушел от ответа део.

Тут из двери напротив высунулась заспанная физиономия Аврора. Я вспомнила, что они только утром вернулись из полета.

– Марго, милая, тебя опять хотели похитить? – с улыбкой и зевком спросил он.

– Нет! Меня ОПЯТЬ хотели убить! – разозлилась и обиделась я.

Если даже Аврор мне не верит, о чем можно говорить?

– Когда кому-то не хватает внимания, он пытается привлечь его любым способом, – раздался полный язвительности голос мистера Зло. – Я ведь предупреждал, что девица придумает еще одну трагическую историю, свидетелей которой не будет.

Я от возмущения чуть не задохнулась. Послушать его, так можно подумать, что и крокодил, и отравление, и даже мое похищение происходили в пустыне!

– Маргарита, что произошло?

– Сначала розовая змея, потом кусок стены рухнул на коляску Рэя!

Да, я преувеличила, но кто меня осудит? У страха глаза велики, как известно, а я испугалась!

– Вам следует выставить счет строительной фирме за плохо закрепленный облицовочный лист!

– Стоп!

Когда появился в коридоре спокойный, как сфинкс, Санс Эрго, я не заметила. Я пыхтела от возмущения и желала Ольсу Лексу получить по голове булыжником, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. Журналистов, которые пишут некрологи! Ух, какая я кровожадная! Как бы землетрясение не началось. Но было на удивление тихо, даже облаков не стало больше. Хм, так део я или кто?

– Где это произошло? – спокойно поинтересовался свекор, заглядывая в коляску. Андрей ответил ему фирменной улыбкой. Малыш тихонько лежал и прислушивался к разговору. Он словно что-то понимает. Или интонации улавливает? Так, Марго, надо взять себя в руки. Ребенок не должен видеть маму в плохом настроении. Так во всех учебниках написано.

– Змея – возле роз, а плита на нас упала под окном комнаты Ольса Лекса, – мстительно добавила я.

– Невозможно. Там козырек над входом к лифтам.

– Мы как раз туда шли, – упрямо повторила я.

Может, он швырнул ее с замахом? Но вслух я этого не произнесла.

– Лекс, проверь.

Никто даже не подумал расходиться, все застыли и молча ждали возвращения Лекса. Я чувствовала себя абсолютно по-дурацки. Вроде и уходить нельзя, но и стоять столбом с коляской как-то глупо.

Слава богам, Лекс вернулся довольно быстро.

– Никаких останков змеи я не нашел. На дорожке у лифта нет разбитой плиты, да и стена целая. На фасаде нет пустых пятен.