– Уф, слава богу! – отчего-то повеселела Анка. – Говорила, не пей много паленой водки, еще и пыхнула. Вон как заглючило, в натуре, с непривычки. Небось впервые в жизни косяк в руках держишь?

– Косяк? Я курила марихуану? – с ужасом и одновременно с восторгом спросила Алешка и догадалась, откуда зайцы прибежали.

– Угу, – подтвердила Анка. – Вообще-то с первого раза редко кого прет. А меня вообще не взяло ни грамма. Пойдем, убийца великих писателей. Сейчас на вокзале минералкой тебя отпою и спатеньки уложу, а то ты, в натуре, на овощ похожа. На баклажан. Вся синяя от холода.

Алешка попыталась встать.

– Что-то я не могу, – с удивлением сказала она, пощупав свои коленки.

– Начинается, – гоготнула Анка. – Паша, на тебя вся надежда. Отскребай ее от лавки, и погребли.

Павел охотно подчинился, подхватил Алешку под мышки, придал ей устойчивое вертикальное положение и бережно поправил на ней пиджак.

– Спасибо, – шепнул ей на ухо Павел.

– За что? – удивилась Алешка, покачиваясь и цепляясь за своего спасителя. Он сам стоял с трудом и тоже покачивался.

– Если бы не ты, бич меня бы зарезал.

– Если бы не я, то жил бы ты спокойно.

– Я здесь не для этого. У меня совсем другая цель, – загадочно сказал Павел.

Анка тихонько подошла ближе и прикинулась ветошью. Похоже, косяк она предложила покурить Павлу не просто так, а чтобы выведать сведения для любимого Вепря.

– Я с другой планеты, – прошептал он. – Прибыл сюда с важной миссией. Моя задача найти тех, кому нужен шанс, и спасти их. Я – Мессия! – торжественно провозгласил спаситель и рухнул обратно на лавку, уронив Алешку себе на колени.

– Дубль два, блин, – расстроилась Анка. – Только я одна без прихода, как лохушка. Наврал Леший, что трава убойная. Идете или нет в теплый зал? Совесть надо иметь, между прочим, наркоманы поганые. Если бы не вы оба, то я бы сейчас спала в купейном вагоне СВ. Ой, – пролепетала Анка и тоже плюхнулась на лавку, – глядите! Иссык-Куль в натуре!

– Иссык-Куль в Киргизии, – сообщил Павел.

– А мы где? – поинтересовалась Анка и захохотала. Алешке тоже стало отчего-то очень смешно.

– А мы где? – эхом отозвалась она и захохотала, барахтаясь на коленях у Павла.

– Где, где, в Караганде. То есть на Иссык-Куле, в натуре, – корчась от смеха, подхватил Павел и усадил Алешку на лавку.

Они сидели на скамейке и хохотали как ненормальные. Алешке стало так хорошо, что возвращаться в реальный мир не хотелось.

Анка вдруг перестала хохотать и обернулась.

– Гаврила, а ты че тут? – удивленно спросила она.

В это мгновение в спину Алешке что-то воткнулось. Павел вскочил, бросился на бомжа. Анка закричала. Послышался звук ударов, ругань и визг.

– Паша, оставь! Оставь эту тварь! Убьешь упыря – зону пойдешь топтать! – закричала Анка. – Надо Таврическую спасать! Врача надо срочно!

Алешку подхватили под руки и поволокли к вокзалу.

– Я сама могу идти, – попыталась протестовать она. – Со мной все нормально. Только чего-то царапает немного спину.

– Молчи, дура! У тебя финка из спины торчит, – огрызнулась Анка. – Ты под кайфом, поэтому боли не чувствуешь. Смотри не вздумай сама нож выдергивать, кровью истечешь.

– Финка? – пискнула Алешка, практически теряя сознание.

– Ничего, Таврическая, не дрефь. Прорвемся. Жить будешь. Я те обещаю, в натуре. А Гаврилу Вепрь на куски порежет и в канализацию тварь отмороженную спустит. Он таких вещей не прощает.

– Но я правда боли не чувствую! Только колется что-то ужасно, – простонала она, резко высвободилась и выдернула финку из спины.

– Что ты наделала! – закричала Анка с ужасом. Павел выругался, оторвал от себя какой-то лоскут и задрал ей кофту на спине. На асфальт что-то хлопнулось с характерным картонным звуком.

– Это чево? – ошарашенно спросила воровка.

– Фотоальбом! Он в сумку не влез, я его за пояс сунула, – объяснила Алешка, нагнулась, пошарила рукой по асфальту, нашла альбом и прижала к себе.

– Поздравляю! Ты в рубашке родилась, детка, – с облегчением выдохнул Павел. – Финка в плотном картоне застряла, поэтому лезвие только кожу спины немного поцарапало. Погоди, сейчас царапины на всякий случай обработаю. – Спаситель достал влажную салфетку, протер ей спину и одернул одежду.

– Очуметь с вами можно, в натуре! – отмерла Анка. – Я думала, все, хана тебе, Таврическая. До вокзала не донесем, окочуришься по дороге. Финка реально из печени торчала.

– А говорила, прорвемся и жить буду, врушка, – нервно хихикнула Алешка, притянула к себе обалдевшую Анку и крепко обняла. На этот раз девушка не превратилась в ежа, а уткнулась Алешке в плечо, постояла пару минут и отстранилась, шмыгая носом.

– Ну все, достали вы меня, в натуре! Кто вы такие вообще? Откуда взялись? Что вы меня приручаете, как собаку? Не трогайте меня! И в душу не лезьте! Мне плохо от вашей заботы. Я же знаю, что вы скоро уйдете и забудете все. А я тут останусь навсегда! – крикнула девушка, и ее шаги эхом отозвались в здании вокзала.

– Если ты правда пришел сюда, чтобы дать шанс тем, кто попал в беду, дай шанс этой девочке. Он ей очень нужен, – тихо сказала Алешка.

– Все не так просто. Я могу дать шанс только тем, кто гарантированно сюда не вернется и сможет начать новую жизнь, иначе сам потеряю все. Анка вернется, потому что здесь живет ее мечта. Она не бомжует, а ждет отца. Пойдем, поздно уже, – сказал Павел и взял Алешку под руку.

– Тогда найди ее отца, – прошептала Алешка.

Она хотела сказать, что у нее тоже нет шансов, потому что она убийца. Даже если Павел захочет ей помочь, не сможет. Ничего хорошего ее не ждет, но промолчала и пошла за своим ангелом-хранителем. Ее сумбурному рассказу никто не поверил. Сегодня она не будет никого разубеждать. Завтра расскажет правду, и все встанет на свои места. Спаситель оставит ее и уйдет искать тех, кто заслуживает счастья. А она попадет если не в тюрьму, то в дурдом, потому что всерьез верит, что Павел – самый настоящий Мессия. Или еще действие травы и паленого алкоголя не закончилось? – озадаченно подумала Алешка, внимательно прислушиваясь к себе. Зайцы в голове больше не скакали, хотя бы это радовало, но в мозгах осталось чуточку сумасшествия, которое никак не желало выветриваться.

* * *

Либо Анка договорилась, либо Павел выглядел вменяемо, но в теплый зал ожидания они прошли совершенно свободно и бесплатно, заглянув по дороге в туалет.

На втором этаже было тепло, тихо и воняло бомжами, хотя, по словам Павла, «китайцев» из зала выгнали. Алешка так устала, что ароматы немытых тел, витающие в воздухе, ее совсем не смущали. Она с наслаждением опустилась на пластиковый стул и откинулась на спинку.