На носу корабля к нему присоединился его племянник, Джек, — увидеть, как солнце карабкается в небо. Он недавно отрастил бороду, и в профиль так напоминал своего отца, старшего брата Вильгельма, что у последнего возникало тревожное чувство, будто рядом с ним стоит призрак.

— Вы хотели со мной поговорить? — спросил Джек.

— Да, — сложил руки Вильгельм. — Об Ирландии. Я хочу, чтобы ты отправился туда в качестве моего сенешаля и взял на себя управление моими владениями, пока я не смогу вернуться.

Джек уставился на него.

— Вы хотите послать меня в Ирландию? — спросил он срывающимся голосом.

Вильгельм кивнул:

— Ты мой племянник, Маршал по крови. Ты умелый воин и способен брать на себя ответственность. Фицроберт делает все, что может, но мне нужен там кто-то, обладающий большей властью, чем он. Мне жаль, что у меня самого нет на это времени, но при нынешнем положении дел в Нормандии я не могу уделять Ирландии должного внимания.

Джек был в замешательстве:

— Я знал, что вы думаете над этим, но мне казалось… я думал, вы попросите Жана. Я знаю, что он… — он решил не заканчивать фразы, какой бы она ни была, и сделал равнодушное лицо. — Он тоже ваш племянник, раз женат на моей сестре, и его дети вам тоже не чужие.

Вильгельм внимательно взглянул на молодого человека и подивился тому, как много тот понимал, но не говорил об этом.

— Я действительно думал о том, чтобы послать Жана, но решил, что ты больше подходишь для этой задачи. Но если ты не хочешь ехать…

Джек прервал его, покачав головой и улыбнувшись, хотя и немного печально, отчего стал еще больше похож на своего отца.

— Нет, — произнес он, — для меня честь стать вашим сенешалем… и я не дам вашим землям пасть, клянусь.

Кильгерран, Южный Уэльс, ноябрь 1204 года

Для середины ноября погода была мягкой, но влажной. Мелкий дождь пришел с Ирландского моря, поморосил по побережью, продвинулся в глубь материка и увесил все вокруг седыми каплями. Испанская кобыла Изабель была серой в яблоках, и вокруг ее пятнистой шеи бубенцы на уздечке поблескивали, словно дождевые капли, превратившиеся в застывшее серебро, и позвякивали с немного зловещим, потусторонним призвуком.

На Изабель был тяжелый шерстяной плащ с шерстяной же подкладкой. Пока ей удавалось оставаться сухой. Она могла залезть в грузовую повозку и ехать под навесом, но с юности предпочитала ездить верхом, когда только было возможно. Вилли и Ричард ехали рядом, скрытые под плащами и стегаными кожаными куртками вроде тех, что носят воины, — в такую погоду эта одежда была очень кстати. Изабель оставила остальных детей в Пемброуке, потому что для них в грузовой повозке было слишком мало места и она не знала, чего ожидать в конце путешествия. Малышке Еве было почти три месяца, и ее Изабель передала на попечение кормилицы, получив, таким образом, возможность путешествовать. Взглянув на старшего сына, она одновременно с умилением и удивлением отметила про себя, как грациозно он сидит в седле и как вглядывается в даль, пытаясь рассмотреть что-то за пеленой дождя. Она могла побиться об заклад, что он сейчас представляет себя рыцарем: одну руку он держит у бедра, на месте предполагаемого меча, а другой правит лошадью. Он в любой момент готов был расправить крылья и вылететь из гнезда. Его отец как раз решал, к кому из друзей и родственников можно было бы отправить Вилли учиться рыцарскому мастерству, поскольку ему уже исполнилось пятнадцать лет. Вильгельм Солсбери предложил принять его, но Изабель не хотелось бы, чтобы ее старший сын воспитывался в доме сводного брата короля, несмотря на то что ее муж считал эту идею хорошей. Другим возможным наставником был Болдвин де Бетюн, и Изабель именно ему отдавала предпочтение, особенно если учесть, что Вилли должен был жениться на его дочери. Ему было бы полезно потренироваться в рыцарском мастерстве в доме де Бетюна и получше познакомиться со своей будущей невестой. Ричард был младше Вилли всего на восемнадцать месяцев. Нужно и для него подобрать дом. Изабель считала, что тут подойдет обучение во Фремлингеме, под руководством Роджера Норфолка.

Вилли внезапно выпрямился в седле и, указывая вперед, прокричал:

— Вон он! Вон Кильгерран!

Сильно сощурившись, Изабель разглядела впереди сквозь пелену дождя темную точку. Она не могла различить ни шатров, ни палаток, и поэтому решила, что мужчины, должно быть, укрылись внутри, за оборонительными сооружениями. Им навстречу были посланы гонцы; сперва они были только призрачными фигурами, но постепенно, подъезжая ближе, становились все отчетливее и различимее.

Герольд Вильгельма, Гарри Норрейс, приветствовал Изабель с обычным восторгом и проводил ее и мальчиков вверх по крутому настилу над земляными рвами через ворота замка. Вооруженные копьями стражи маршировали вдоль внешних стен. Как она и подозревала, палатки стояли во внутреннем дворе. В воздухе, пропитанном моросью, поднимался огонь костров, на которых готовили еду, от них шел запах дыма и луковой похлебки, и солдаты суетились вокруг них, чинили оружие, ели, вооружались или снимали доспехи. Изабель увидела крытую кузницу, где кузнец подковывал лошадей, а потом Вильгельма, который поспешил к ней навстречу со стены. На нем была его старый гамбизон на подкладке, но кольчуги не было. Мокрые волосы растрепались от ветра, и в целом вид у него был отдохнувший и бодрый. Ее накрыло волной сразу нескольких чувств: вспышка любви, искорка страсти и даже огонек гнева. Военные строительные работы всегда придавали ее мужу сил. Иногда она волновалась, что он становится стар для этого, но он только что сбежал вниз по лестнице с легкостью молодого рыцаря, а его взгляд светился от удовольствия, когда он потянулся, чтобы обнять ее.

Он помог ей спешиться и крепко поцеловал. Губы у него были холодными, но при взгляде на легкие светлые морщинки, разбежавшиеся лучиками от его глаз, она просияла.

— Добро пожаловать в Кильгерран, миледи! — он отвесил ей игривый поклон, заставив ее рассмеяться. — Боюсь, пока мы мало чем можем вас порадовать в смысле удобств, но это можно быстро исправить, — он обернулся к сыновьям и схватился за рукоять меча. — Боже мой, я думал вы оба оруженосцы!

Вилли просиял, а Ричард широко улыбнулся.

— Хорошо ли вы охраняли свою маму во время путешествия, а?

— Да, сэр, — хором ответили они, и Вильгельм потрепал их по волосам.

— Пойдемте, — позвал он, — пойдемте и посмотрим, что за сокровище нам досталось.

Подобрав юбки, Изабель последовала за ним к привратной башне и встала рядом с ним и с сыновьями. Он указывал на вздымающиеся вверх оборонительные сооружения и межевые знаки. Оба мальчика серьезно кивали, впитывая знания. Изабель догадывалась, что они представляют себя командирами всего этого.

— Валлийцы не доставляют хлопот? — проворковала она.

Вильгельм коварно ухмыльнулся.

— Мы так быстро на них напали, что они даже не успели вооружиться, как мы были уже в воротах. Единственной жертвой стала старая кобыла, которая свалилась под тяжестью своей повозки, — он обернулся к сыновьям, — Кильгерран был когда-то частью земель де Клеров, родни вашей матери, но уже больше семидесяти лет он принадлежал валлийцам. Сейчас он снова перешел в руки де Клеров… и Маршалов.