class="v">Богатство — словно ком земли,

женщины — словно матери,

А все живущие — друзья, вот мудрость наивысшая”.

Аскет Вамана, наблюдавший все это, был очень удивлен и подумал:

“Прекрасную, искусную в забавах,

Пленительную, как богиня Лакшми,

Пришедшую к нему в уединенье

Зачем не оценил аскет премудрый?

Она сама к нему пришла —

он ланеокую отверг,

Но счастье столь великое

и есть аскезы лучший плод.

Раз так — я сам подойду к этой женщине!” Но не успел Вамана сделать и шага, как раздался голос Бхагавана Нараяны. Шри Бхагаван сказал: “О Вамана! Говорил же я тебе: чувствам доверять нельзя!..”

Услышав это, Вамана устыдился и подумал: “Путь познания[421] ведет к мокше только в том случае, если отброшена жажда желаний. И знание, и прочие заслуги сами по себе бесплодны. Истинна лишь стезя аскета, полностью отвергнувшего все соблазны мира. Верно сказано:

Покуда страсть к вещам[422] и суетность еще ютятся в сердце,

Покуда дух подвержен страху стрел цветочных Кама-дэвы,

Покуда нет со всеми истинной и бескорыстной дружбы,

До той поры душа, таящая глубины, несвободна[423].

На этом кончается рассказ о человеке свободном.

44

РАССКАЗ О ЧЕЛОВЕКЕ СОВЕРШЕННОМ

Соблазны мира он отверг

душой самодостаточной,

Бога не просит ни о чем —

вот совершенный человек[424].

Были некогда в Удджаини три принца, три единоутробных брата, которых звали Бхартрихари, Шака и Викрамадитья. Самый старший из них, принц Бхартрихари, благодаря праведным заслугам в прежних рождениях был беспорочен, чист, умиротворен, сострадателен и свободен от мирских желаний. Со временем, когда его отец ушел из жизни, министры упросили Бхартрихари стать раджей, хотя сам он вовсе не стремился царствовать. Он согласился с тем, что, рожденный в царском роде и старший среди своих братьев, именно он должен был принять царство, — и стал раджей ради дхармы, но без желания.

Взойдя на престол, он обратился к министрам: “О министры! Слушайте! Царю следует наслаждаться царской властью. Но наслаждение лишь тогда наслаждение, когда испытываешь то, что прежде не испытывал. Поэтому не доставляйте мне уже изведанных мною наслаждений!”

Министры последовали его приказу, и раджа Бхартрихари, искусный в науке управления, — давая отпор врагам, вразумляя неразумных и заботясь о подданных, — провел год в наслаждении царством.

Когда же истек год, министры сказали: “Владыка! В течение этого года ты изведал все дозволенные царские наслаждения. Впредь будет лишь то же самое. Доставлять уже изведанные наслаждения ты запретил. Но неизведанных — не осталось. Поэтому укажи нам, как следует впредь доставлять тебе наслаждение царской властью”.

Раджа сказал: “Если мне осталось наслаждаться лишь тем, чем я уже наслаждался, то это — дурная бесконечность. В наслаждениях человек никогда не достигнет предела. Давно сказано:

Кто прожил хоть единый год,

сполна желанья ублажив,

Тот все это[425] уже видал:

мир вечно повторяется.

И еще:

Кто, наслаждаясь, от услад

душой не отвращается,

Тот от жажды губительной

до смерти не избавится”.

Затем этот раджа, полностью отрешенный, отрекшись и от царства, и от царских услад, сделав раджей своего брата Шаку, отправился в священную рощу[426] и предался там подвижничеству. Постоянно сидя в позе лотоса, погрузив разум в сушумну[427], разорвав шесть кругов тела[428] и, словно дитя в утробе, не ведая внешнего мира, он пребывал в самадхи, испытывая высшую радость общения с Параматманом.

Однажды, по какой-то причине прервав самадхи и увидев, что его рубище, сделанное из коры, прохудилось, он принялся зашивать его с помощью бамбуковой иголки. Увидев, что Бхартрихари прервал аскезу и пришел в сознание, Бхагаван Нараяна, подойдя к дверям хижины, которую своим присутствием украшал подвижник, обратился к нему.

Шри Бхагаван сказал: “О Бхартрихари! Ты — мой бхакт. Тобою я доволен. Поэтому выбирай дар!”

Раджа сказал:

“Ни океанами обласканной земли, ни жизни бесконечной,

Ни неба, ни небесных жен, ни власти я над миром не желаю;

О чем просить, когда желаний нет? Тем, кто не просит, дар не нужен.

Владыка мира! Если хочешь ты дарить, дари тому, кто просит”.

Шри Бхагаван сказал: “Сын мой Бхартрихари! Поистине, у тебя нет желаний. Но ведь я, владыка трех миров, дарю людям желаемое, и поэтому, чтобы поддержать мою страсть к дарению, ты должен все же попросить у меня хоть что-нибудь”. Раджа сказал: “Повеление владыки нельзя не исполнить. И вот моя просьба: сейчас я хочу зашить свое рубище — так пусть нитка быстро проденется в ушко иголки!” Шри Бхагаван сказал[429]: “Прекрасно, сын мой, прекрасно! О герой, победитель жажды! Ныне приди и соединись со светозарным телом моим!”

И раджа, обретя мукти в единении с Нараяной, достиг цели.

Стихи:

Возникает

из Него этот мир

и в Него исчезает;

Эфир, воздух,

жар, вода и земля[430] —

суть Его проявленья;

Ничего нет

в мире выше Его,

вне Его — ничего нет;

Обретает

человечья душа

с Ним единство навеки.

На этом кончается рассказ о человеке совершенном.

На этом в “Испытании человека”[431],

сочиненном Шри Видьяпати

по приказанию благословенного Шивасинха-дэвы,

махараджадхираджи,

блистающего всем величием власти,

обликом подобного Нараяне,

исполненного бхакти к Шиве

и обретшего благодатный дар супруги Рамы,

кончается четвертая часть, именуемая

“Распознание четырех целей человеческой жизни”.

Власти усладу испытав и одержав победы над врагами,

Огню все жертвы, как положено, воздав и одарив просивших,

У Вагвати[432], пред ликом Шивы, бросив плоть, дед Бхавасинха-дэва

Ушел, очистившись, на небеса — с двумя супругами своими[433].

Создатель озера в Шанкарипуре[434],

Злата, слонов и колесниц даритель,

Блистательный отец, достоинств кладезь —

Царь Дэвасинха, победитель в битвах.

А сын, и Гауды и Гадджаны войска разбив на поле битвы[435],

Украсил страны света, словно юных жен, жасминными венками[436].

Друг