Его глазам предстала чрезвычайно странная картина: действительность оказалась богаче самых смелых фантазий Бонда. Ничего подобного он раньше не видел. Огромное стальное помещение могло бы служить ангаром для стоянки и ремонта нескольких отнюдь не маленьких судов, но в нем едва помещалось одно-единственное огромное судно. Что это за транспортное средство, Бонд не имел ни малейшего понятия.

Соленая вода обжигала царапины на спине, но он не мог позволить себе ни одного лишнего движения, чтобы всплеском не выдать своего присутствия. Двигаясь плавно и осторожно, он отплыл к стене ангара и, зацепившись рукой за какой-то выступ, стал внимательно изучать представшую его глазам странную громадину.

Кормовой или, правильнее сказать, хвостовой частью эта штуковина была пришвартована к причальной стенке, а нос ее, выдававшийся из-под крыши в открытое море, был прикрыт сверху маскировочной сеткой. Длина корпуса этой громадины, как показалось Бонду, превышала сто ярдов. У нее было что-то вроде корабельного киля, но с приподнятым хвостом и двумя огромными стабилизаторами, а также крылья, но довольно странные — короткие, словно обрезанные примерно в том месте, где обычное самолетное крыло начинает заметно сужаться. Нос был как у большого пассажирского самолета, однако прямо позади кабины на крыше фюзеляжа была смонтирована консоль с восьмью устройствами, чрезвычайно похожими на реактивные двигатели.

Родной стихией для этого странного судна явно была вода, о чем свидетельствовала форма нижней части корпуса; однако под поверхностью воды не наблюдалось ни винтов, ни водометов, а следовательно, учитывая наличие реактивных двигателей, передвигаться эта махина должна была по воздуху. С другой стороны, куцые крылья едва ли могли поднять ее на сколько-нибудь значительную высоту. Пожалуй, она могла бы подниматься лишь на несколько футов, когда под крылом и корпусом образуется особая воздушная прослойка, своего рода подъемный экран. И вдруг Бонда осенило: похоже, конструкторам этой машины удалось создать транспортное средство совершенно нового типа — высокоскоростную амфибию, способную преодолевать значительные расстояния на небольшой высоте, а значит, двигаться незаметно для радаров.

Если здесь использован принцип воздушной подушки или что-то подобное, скорее всего этот аппарат может передвигаться и по суше или, точнее, над ней — при том условии, что внизу будет достаточно ровная поверхность. Бонд вспомнил карты, разложенные им на кровати в номере тегеранского отеля. На северном берегу Каспия находился советский город Астрахань, а дальше на северо-запад тянулась гладкая, как стол, равнина со множеством болот, озер и речных протоков. Неужели это чудовище может без посадок и остановок преодолеть пространство от дока в персидском Ноушехре до самого Сталинграда?

В правом борту корабля-самолета имелся погрузочный люк; от него к причалу был перекинут временный металлический трап. В глубине ангара виднелись целые штабеля какого-то груза, упакованного в одинаковые контейнеры. Чуть поодаль замерли с выключенными моторами два или три автопогрузчика.

Отдышавшись и несколько восстановив силы, Бонд проскользнул под самой поверхностью воды, проверяя, нет ли где-нибудь такого места, где можно выбраться прямо на причал. О том, чтобы взобраться на фюзеляж самого корабля-самолета, не могло быть и речи. Бонд старался плыть как можно тише, без единого всплеска, ведь он не знал, есть ли в пустом на первый взгляд, но отнюдь не заброшенном ангаре-доке кто-нибудь еще. Миновав киль гигантской амфибии, Бонд увидел перед собой металлическую лестницу, вмонтированную в причальную стену. Беззвучными гребками он приблизился к ней и одним движением поднялся на причал.

Отсюда, с более высокой точки, все пространство ангара было как на ладони. Бонд быстро осмотрелся и понял, что делать дальше: нужно вернуться сюда с фотоаппаратом. Здесь бы очень пригодилась специальная водонепроницаемая камера «Минокс В», смонтированная для него в Лондоне. В стандартной комплектации этот фотоаппарат был рассчитан на съемку с близкого расстояния, но для Бонда его специально доукомплектовали цейссовским телеобъективом, позволяющим снимать высококачественные кадры с большого расстояния.

Не имея при себе этого чуда техники, Бонд решил хотя бы выяснить, какой груз собираются перевозить на крылатой громадине. Он пробежал по причалу и, оказавшись рядом с ближайшим контейнером, приподнял крышку при помощи монтировки, которую нашел на одном из погрузчиков. Сравнительно небольшой по размеру, контейнер был доверху набит пакетами из плотного, толстого полиэтилена: материал такого качества обычно используется при строительстве для гидроизоляции подвалов и фундаментов. Бонд взял один пакет и взвесил его на руке: примерно четыре фунта. Упаковка была такая плотная, что о содержимом пакета оставалось лишь строить догадки. Все пакеты были абсолютно одинакового размера, и заметно было, что упакованы они не вручную, а явно на механизированной линии.

Раздумывая, что делать дальше, Бонд вдруг услышал лязг металла, словно открылась железная дверь, ведущая на галерею, что опоясывала ангар примерно на уровне второго этажа. Ему ничего не оставалось делать, кроме как броситься на землю и постараться спрятаться за контейнерами с неизвестным товаром. На галерее послышался чей-то голос, другой ответил ему. Вжимаясь всем телом в поверхность причала, Бонд вдруг заметил рядом какой-то коричневатый бугорок, который сначала принял за кучку сметенной вместе земли и пыли.

Он выругался про себя. Ничего удивительного, что его присутствие заметили. «Кучка земли» представляла собой не что иное, как СДД — сейсмический датчик движения, одно из наиболее хитрых и трудноопознаваемых следящих устройств, разработанных за последнее десятилетие. Оно могло засечь передвижение людей, животных или неодушевленных предметов на расстоянии до трехсот ярдов. Работало устройство на трех ртутных батарейках, которые питали как сам датчик, так и встроенную дипольную антенну с передатчиком, работающим в диапазоне сто пятьдесят мегагерц. Полученные данные передавались на пункт слежения в виде серии кодированных импульсов; и все эти электронные «фишки» великолепно маскировались под комок земли или, того хлеще, вполне натуральную на вид небольшую коровью лепешку.

Бонд услышал крики и топот бегущих ног. Если сейчас нырнуть в воду, придется плыть по поверхности, пока он не доберется до выхода из дока. Только там, в открытом море, можно будет чувствовать себя в относительной безопасности. Даже если попытаться плыть под фюзеляжем амфибии, время от времени придется выныривать, чтобы глотнуть воздуха. Хороший стрелок быстро раскусит такой маневр и запросто сможет прикончить незадачливого пловца, вынырнувшего из-под борта судна. Рассчитывать снова найти ту дыру, через которую Бонд попал внутрь дока, и вовсе не приходилось. В общем, оставалось только искать сухопутный способ отступления.

Чем скорее Бонд доберется до охранника и завладеет его оружием, тем больше у него шансов. Ждать, пока на тревожный сигнал сейсмического датчика сбежится весь личный состав караула, нет никакого смысла.

Бонд прекрасно понимал, насколько уязвим — без одежды, да еще и без оружия. Двигаясь очень осторожно, он привстал на ноги и выглянул из-за штабеля контейнеров. Охранник спустился на нижний уровень ремонтной галереи — скорее всего, чтобы убедиться, что корабль не поврежден. С того места, где стоял Бонд, до нижней галереи было футов пятнадцать; прыгать с такой высоты на спину охраннику было рискованно — при приземлении немудрено и самому получить травму.