Я подхватила сползшего по стенке Генри почти у самого пола и с трудом усадила на больничную банкетку.

– Тихо, тихо, малыш… Успокойся. Все не так, я тебе обещаю. Все не так совсем. – Потом повернулась к старушке и тихо, с яростью сказала: – Как вы можете, а? Вы же медик… Хотя, может, именно поэтому… Кто же такие вещи говорит человеку в лицо? Уйдите, пожалуйста.

Бабка обиженно пожала плечами и нырнула обратно в лабораторию.

Я похлопала Диму по щекам.

– Малыш, ты посиди тут минутку, я щас Марчела разыщу, покажу ему анализы, и он все объяснит. Ну откуда у тебя рак, Димуль? Это же смешно! – Я попыталась изобразить улыбку, но она вышла кривой и жалкой.

Генри посмотрел на меня, судорожно сглотнул и кивнул головой. Я побежала искать Марчела.

Сбивчиво пересказав разговор со старушкой-лаборанткой, я протянула ему бумажку. Марчел откинулся на стуле и пробежал глазами по цифрам.

– А ведь она права, – заметил он спустя долгих полминуты, а я нервно и громко икнула.

– Рак?!

– Не-а, – беспечно ответил Марчел и закурил. – Насчет лейкоцитов, говорю, права. Хреновый анализ. Слушай, давай его прямо сейчас на УЗИ сводим? У нас офигенный врач тут работает, профессор. Он на операции, минут пятнадцать придется подождать. Там и посмотрим, что к чему. Только это не бесплатно, Ксень…

Я пыталась унять дрожь.

– Плевать. Пятьсот рублей хватит?

– Да за глаза.

– Тогда говори, куда нам подходить через пятнадцать минут, а я пойду за Димкой.

– На пятом этаже, кабинет УЗИ. Подойдешь, скажешь, что от меня, и сразу дашь деньги. Все сделает в лучшем виде.

Я рванула обратно в подвал, запуталась в подземных коммуникациях, но все-таки вышла в нужном корпусе.

Димка сидел там, где я его оставила, и, не мигая, смотрел на противоположную стенку. Я упала рядом с ним на банкетку и попыталась отдышаться.

– Димуль, родной мой, ты не бойся, не волнуйся. Я договорилась с врачом: тебе сейчас УЗИ сделают. Все-все посмотрят. Давай вставай, и потихонечку пойдем с тобой к кабинету. Ладно? Пойдем, маленький, пойдем…

Димка медленно, с трудом встал. Я обняла его и посмотрела ему прямо в лицо. Ввалившиеся глаза смотрели на меня со страхом, веснушки на носу совсем поблекли, а сухие, спекшиеся губы приоткрылись:

– Малыш… Я не хочу умирать…

Я крепко стиснула зубы. Прикусила губу, чтобы не разреветься, и постаралась ответить уверенно:

– Ты что, солнышко? Не говори глупостей. Все будет хорошо, верь мне.

– Я умру, Ксюш… – безразлично сказал Генри. – Не трать деньги, поехали домой.

Я вонзила ногти в его плечи и, чувствуя, как у меня задергалась верхняя губа, тихо, но твердо ответила:

– Ты не умрешь. Ты просто не посмеешь это сделать. Я ждала тебя всю жизнь, Вербицкий. Я ревела ночами и грызла подушку. Потому что знала, что ты меня ищешь и не можешь найти. Ты искал меня слишком долго, Дима. Я почти сломалась. Ты успел вовремя. И теперь ты не можешь меня оставить. Как бы тебе этого ни хотелось. Не сможешь. Понял меня?! – вдруг завизжала я и ударила Генри по щеке.

– Понял, – испугался Дима и быстро сказал: – Пойдем на

УЗИ.

Но теперь уже я рухнула на банкетку и закрыла лицо руками. Последние два часа дались мне очень тяжело. Нервы не выдержали.

Дав мне пореветь, Генри, морщась, присел на корточки и положил мне голову на колени.

– Не плачь, Ксюш. Прости меня, дурака, напугал тебя… Да что со мной сделается? Меня же рельсой не перешибешь. Знаешь, мне в тринадцать лет хотели ногу ампутировать… Врач так и сказал. Мне в лицо. Тринадцатилетнему мальчишке… А нога – вот она. Все прошло. И тут мы прорвемся, я обещаю. Вставай, родная, пойдем…

Я медленно поднялась на ноги, вытерла лицо тыльной стороной ладони и всхлипнула:

– Обещай мне, что ты поправишься…

Димка поцеловал меня в мокрую щеку, улыбнулся.

– Даю слово. Пойдем.

Из кабинета УЗИ Димка вышел взволнованным, но не испуганным. Это уже вселяло оптимизм.

– Ну что? – невежливо спросила я у врача и покраснела: – Извините…

– Он в последнее время покидал пределы города? – вопросом на вопрос ответил тот, а я пожала плечами.

– Нет. Ну, может, в ближнее Подмосковье только. По работе.

– А кем он работает?

– Экспедитором. Все время на машине… Ездит иногда в Зеленоград, в Королев, в Подольск… А в чем дело?

Врач посмотрел на бумажку, которую держал в руках, и пояснил:

– У него селезенка размером с футбольный мяч. Значит, вирус в организме какой-то. Учитывая анализ крови, я подозреваю малярию.

Я вытаращила глаза.

– Какая малярия? Вы еще скажите: ящур… Где б он ее подцепил?

Доктор пожал плечами.

– Вам виднее. Я просто сказал то, что есть. По-хорошему, его надо бы в инфекционную больницу положить. Там разберутся.

Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы.

– А… А рака у него нет?

– Вряд ли. Вот вирус есть точно. Так что обратитесь к инфекционистам.

Мы поблагодарили врача и пошли в ординаторскую к Марчелу. Тот лениво тушил окурок в большой железной пепельнице. Увидев нас, он оживился:

– Ну, что Юра сказал?

Я тяжело опустилась на стул и протянула Марчелу снимок.

– Сказал, что надо в инфекционку… Господи, я больше не могу. Я замучилась…

Марчел посмотрел на снимок, на анализ крови, пожевал губами.

– Могу позвонить в инфекционку, пусть сюда за ним приедут…

– Звони.

Через пять минут стало ясно, что сегодня Димку никто никуда не заберет. Машина у инфекционистов освобождалась только через сутки. Я устало обернулась.

– Ну, что? Будешь тут ждать? Генри помотал головой.

– Нет, я домой. Лучше сам завтра сюда приеду, днем. Марчел кивнул.

– Нет проблем. Приезжай часикам к двум, разберемся.

Я встала и протянула брату Бумбастика деньги. Он отвернулся:

– Не надо, Ксюш…

– Надо. Спасибо тебе огромное. Спасибо…

Я положила деньги на стол, взяла Димку за руку, и мы вышли из ординаторской.

– Ну что скажешь? – скалой навис надо мной Шубин, красноречиво тыкая пальцем в монитор моего компьютера.

– Скажу, что ты мудак, Витя, – устало ответила я и повернулась к нему лицом.

– Выбирай выражения, мы тут не одни, – процедил сквозь зубы Виктор и нервно дернул себя за галстук.