— Может, это и не ложь, но все же обман.

— Кстати, об обмане, — улыбнулся ей Зедд. — Я считаю, что ты сыграла просто блестяще. Весьма убедительно.

Это заявление застало Энн врасплох.

— Ну, я... э-э... Спасибо, Зедд, полагаю, да, я была очень убедительна.

— Безусловно, — потрепал он ее по плечу. Улыбку сменил подозрительный взгляд.

— Не пытайся меня умаслить, старик! Я намного тебя старше и все это уже видела-перевидела. — Она погрозила ему пальцем. — Тебе прекрасно известно, что я на тебя зла!

— Зла? На меня? — ткнул себя пальцем в грудь Зедд. — Что я такого сделал?

— Что ты сделал? Мне нужно тебе напомнить слово «Шнырк»? — Она принялась вышагивать маленькими кругами, подняв руки со скрюченными пальцами, изображая некое чудовище. — Ой, как страшно! Вот идет Шнырк! Ой, какой ужас! Ой-ой, какой кошмар!

Она резко остановилась перед ним.

— Да что это взбрело в твою безмозглую башку?! Откуда вылезло это вздорное словечко «Шнырк»?! Ты что, спятил?!

— А что не так с названием «Шнырк»? — возмутился Зедд.

Энн уткнула кулаки в свои объемистые бока.

— Что не так? Да что это за название «Шнырк» для воображаемого монстра?

— Ну, вообще-то очень хорошее.

— Хорошее?! Да меня чуть удар не хватил, когда ты это сказал! Я была уверена, что Ричард тут же сообразит, что мы все сочинили, и будет долго смеяться! Да я сама чуть было не расхохоталась!

— Будет долго смеяться? А что такого смешного в слове «Шнырк»? Отличное слово. Присутствуют все необходимые элементы жуткого создания.

— Ты окончательно сбрендил? Да десятилетние пацаны, которых я застукивала за какой-нибудь шкодой, которых хлебом не корми, дай только выдать какую-нибудь историю о преследующих их монстрах, так вот они могли мгновенно придумать, когда я хватала их за ухо, с десяток названий куда лучше, чем «Шнырк»! Ты хоть понимаешь, каких усилий мне стоило сохранить серьезное выражение лица? Не будь стоящая перед нами проблема столь серьезной, мне бы вообще вряд ли это удалось! А когда ты сегодня не единожды повторил его, я думала, что наша затея рухнет в одночасье!

— Что-то я не заметил, чтобы они смеялись, — скрестил Зедд руки на груди. — Они все трое сочли это довольно пугающим. Мне показалось, что у Ричарда задрожали колени, когда я впервые назвал это имя.

Энн в сердцах хлопнула себя по лбу.

— Нам помогла только чистая случайность! Ты мог все испортить своей глупостью! — Она помотала головой. — Шнырк! Надо же! Шнырк!

Зедд подозревал, что скорее всего таким образом проявляются ее отчаяние и страх, и решил не мешать ей бухтеть и вышагивать. Наконец Энн остановилась и уставилась на него, искрясь яростью.

— Да где ты вообще, во имя Создателя, выудил такое бредовое имя для монстра? Шнырк, ну надо же! — буркнула ока себе под нос.

Зедд почесал затылок и откашлялся.

— Ну, откровенно говоря, в молодости, когда я только что женился, я принес моей молодой жене котенка. Она полюбила эту зверюшку и все время смеялась над ее проделками. И мне ужасно нравилось, как у Эрилин от смеха слезы текут, когда она наблюдала за этим крошечным комочком шерсти. Я спросил ее, как бы ей хотелось назвать котенка, а она ответила, что ей так нравится наблюдать за ним, когда он шныряет повсюду, изучая предметы, что ей хочется назвать его Шнырк. Вот откуда я взял это имя. Именно поэтому оно мне всегда нравилось.

Энн закатила глаза. Потом, поразмыслив над словами Зедда, вздохнула. Она хотела было что-то сказать, но передумала и, снова вздохнув, сочувственно погладила его по руке.

— Ладно, все обошлось, — подвела она итог. — Все обошлось. — Наклонившись, Энн подцепила пальцем одеяло и, сворачивая его, спросила:

— А с бутылкой? Той, что, как ты сказал Ричарду, находится в личном анклаве Великого Волшебника в замке? Каких пакостей можно ожидать, когда он ее разобьет?

— Ой, да это обычная бутылка, которую я однажды купил во время путешествия. Когда я ее увидел, меня потрясло мастерство, с каким сделана эта грациозная вещица. И после долгой торговли с продавцом я наконец сбил цену и купил ее очень недорого. Бутылка мне так понравилась, что по возвращении я поставил ее на постамент. А заодно она служила напоминанием о моем умении торговаться, поскольку я приобрел ее за удивительно низкую цену. Я посчитал, что там она хорошо смотрится и позволяет мне гордиться собой.

— Ну разве ты не умничка! — подколола его Энн.

— Да, большая. Немного спустя я увидел точно такую же бутылку, которая стоила вдвое меньше, причем без всякого торга. И я оставил купленную бутылку на постаменте как напоминание о том, что не надо много о себе мнить лишь потому, что ты Волшебник первого ранга. Так что это просто старая бутылка, хранящаяся как напоминание о полученном уроке. Поэтому, когда Ричард ее разобьет, не случится ровным счетом ничего.

Энн, захихикав, покачала головой.

— Не будь у тебя волшебного дара, боюсь даже представить, что бы из тебя выросло.

— А я боюсь того, что нам предстоит обнаружить.

Уже сейчас, поскольку его магические способности уменьшались, Зедд начал ощущать ломоту в костях и слабость в мышцах. А ведь будет еще хуже.

От мрачной правды этих слов улыбка Энн исчезла.

— Я этого не понимаю. То, что ты сказал Ричарду, — правда. Кэлен должна быть его третьей женой, иначе она не может призвать шимов в этот мир. А мы знаем, что шимы здесь, хоть это и невозможно. Даже если принять во внимание вывернутые способы, какими магия может интерпретировать события, чтобы выполнить все требования, необходимые для воплощения в жизнь каких-то вещей, Кэлен все равно лишь вторая его жена. Была та девушка, Надина, и Кэлен. Один плюс один равно двум. Кэлен может быть лишь второй по счету.

— Мы знаем, что шимов призвали, — пожал плечами Зедд. — Так что нам нужно думать над этой проблемой, а не над тем, почему так вышло.

Энн сварливо кивнула.

— Думаешь, этот твой внучек сделает так, как ему сказано, и отправится прямо в замок?

— Он обещал.

Энн уставилась на старого волшебника.

— Мы с тобой говорим о Ричарде, не забыл?

Зедд беспомощно развел руками.

— Не знаю, что мы еще могли сделать, чтобы вынудить его ехать в замок. Мы дали ему все возможные мотивации, от благородных до эгоистических, чтобы он поспешил туда. Ему деться некуда. Мы продемонстрировали ему все ужасающие последствия, если он не сделает того, что ему велели.

— Да... — Энн погладила свернутое под мышкой одеяло. — Мы сделали все, разве что правды не сказали.

— Мы практически сказали ему правду о том, что произойдет, если он не поедет в замок. Это вовсе не ложь, если не считать того, что вся правда еще более мрачная, чем нарисованная нами картинка. Я знаю Ричарда. Кэлен призвала шимов, чтобы спасти ему жизнь. И он предпринял бы все мыслимое и немыслимое, чтобы вернуть все на свои места. И сделал бы только хуже. Мы не можем позволить ему играть с огнем. Мы дали ему то, что ему нужно больше всего, — способ помочь. Его единственное спасение — замок. Шимы не могут настигнуть его там, где их призвали, а Меч Истины скорее всего единственная волшебная вещь, которая еще действует. Мы обо всем позаботимся сами. Кто знает, если он окажется вне их досягаемости, возможно, угроза умрет сама по себе.