…Первое, что почувствовал Арцеулов — это обиду. Обыкновенную человеческую обиду. Краснопузый не должен был так поступать! Это, в конце концов, просто не по-товарищески! Не говоря уже о том, что соваться в монастырь без разведки, да еще и без оружия — Степин карабин был на месте — да еще, считай, со смертным приговором в кармане…

И тут на смену обиде пришел страх. Да, красный командир проштрафился. Его вполне могут поставить к стенке — хотя бы за Челкель. И поэтому краснопузый мог попытаться загладить вину — откупиться. Хотя бы его, Арцеулова, головой — для начала…

Рука вновь сжала револьвер, глаза уже начали искать «сидор» с продуктами. Капитан накинул на плечи полушубок, вскочил и замер.

Страх прошел, его сменил стыд. Ростиславу представилось, что не Степа, а он сам решился на безумную вылазку, а проснувшийся Косухин вдруг решает, что беляк решил сдать беглого представителя Сиббюро и тем заслужить прощение. Капитан взглянул на часы — начало четвертого. До монастыря спокойного ходу минут двадцать, значит, за это время их с Тэдом успели бы давно арестовать — даже если перед этим требовалось время для большевистского митинга с вынесением резолюции. Значит, в Степином послании правда, он где-то там, в Шекар-Гомпе, если, конечно, еще жив.

Еще ничего не решив, капитан быстро оделся, застегнул свой «гусарский» полушубок и проверил оружие. В любом случае досыпать до утра он не собирался, равно как и сидеть и ждать, чем все кончится. Мелькнула мысль самому попытаться подобраться поближе к монастырю, но рассудок тут же ее отбросил — заберут сразу же, если не срежут из пулемета. Прямо в лоб не подойдешь, а обходных путей Арцеулов не знал. Косухин по крайней мере мог попытаться сойти за своего. Этого преимущества капитан был лишен.

Оставалось одно — добраться до помещения с «окошком», прорезанным в скале, и наблюдать.

Ростислав обежал взглядом комнату в поисках чего-нибудь нужного, что он мог забыть, закинул оружие за плечо и повернулся, чтобы идти.

— Оу, война?

Тэд сидел, протирая глаза, но в руке уже держал карабин. Похоже, студент умел соображать быстро.

— Идите за мной.

Объяснятся было некогда. Арцеулов быстро прошел по коридору, спустился по ступенькам и почти вбежал в помещение, откуда они наблюдали за монастырем. Первое, что он заметил — «окошко». Оно было открыто, в углу горела небольшая лампа, скорее даже лампадка, а рядом с окном сидел один из монахов. Услышав шаги, он встал и быстро поклонился.

— Добрый вечер, вернее, утро, — заторопился Ростислав. — Как бы это спросить… Тэд, где вы там?

— Почти здесь! — послышалось в ответ. Американец уже спускался по лестнице.

Монах поглядел на капитана, затем молча указал на монастырь.

— Наш товарищ… — неуверенно начал Арцеулов. — Косухин. Он…

Монах быстро кивнул, вновь указав худой загорелой рукой на темневший на горе Шекар-Гомп. Капитана это немного успокоило. Значит, Косухин придумал все это не один. Может, монах подсказал Степе что-то дельное…

— Что случилось, Ростислав? На нас напали? Где Стив? — Валюженич скатился по ступенькам, зацепился за одну из них носком наполовину надетого унта и чуть не упал.

— Он в… монастыре, — капитан никак не мог вспомнить, как будет «монастырь» по-английски. — Идите сюда, Тэд…

…Валюженич тоже было обиделся на Степу, но рассудил, что лично с него, Тадеуша, толку в разведке мало, а Стив, похоже, настоящий герой. Предложение подежурить до утра было принято с восторгом. Американец заявил, что выспался на месяц вперед и, вообще, начинает скучать. Тэд пристроился у окна, став внимательно рассматривать пустую, освещенную прожекторами, котловину.

Арцеулов, между тем, наблюдал за монахом. Тот спокойно ждал, пока шумный янки замолчит, затем, встав, поманил Арцеулова за собой. Неяркий свет лампадки осветил неровный участок стены. Рука молчаливого монаха легла на один из выступающих камней. Послышался легкий скрип, в открывшуюся щель пахнуло ледяным морозом. Монах вновь кивнул и опять нажал на камень — щель исчезла.

— Спасибо, — понял Арцеулов. — Святой отец, вы понимаете по-русски?…

Монах чуть заметно улыбнулся.

— У него… у Косухина… Есть хотя бы шанс?

Улыбка исчезла с худого, покрытого глубокими морщинами, лица. Темные глаза взглянули пристально, монах сложил руки в поклоне и шагнул в темноту.

— Что он вам протелепатировал? — поинтересовался Валюженич, продолжая глядеть в окно.

— Ничего… Что там у вас?

— Оу, я мало что понимаю в ночной жизни военного объекта. Но, по-моему, только что сменили караул у ворот…

— А по-моему, вам не впервой влипать в подобные истории, — заметил Арцеулов, присаживаясь рядом с Тэдом.

— Ну, это смотря в какие… Археология — вообще наука специфическая. Великий Ботта как-то сказал, что нормальный график работы археолога — копать днем и отстреливаться по ночам. Остальное время уходит на написание отчета…

— Наверное, поэтому ваш отец и не хотел, чтобы вы жили по подобному графику, — предположил капитан.

— А-а! Старик сам в молодости копал Ниневию и привез с собой две пули в предплечье. Одну удалили, вторая до сих пор там… Ростислав, видите?

…Мимо подножия горы прошло несколько солдат. Откуда-то из тени появились две темные фигурки и стали не спеша двигаться в сторону лагерных ворот…

— Это в лагерь, — рассудил капитан. — Интересно, откуда они вышли? Наверное, там тоже проход в скале.

— О подземельях Шекар-Гомпа я слыхал еще в Кампале. Между прочим, по слухам, там похоронен Гэсэр-хан…

— Вот как? — встрепенулся капитан; перед глазами встало красивое, чуть надменное лицо командира Джора.

— Это уже седьмая могила Гэсэра, о которой я слыхал, — засмеялся американец. — Знаете, это как в средние века. В Кельне хранились мощи Иоанна Крестителя-младенца, в Аахене его же — тридцатилетнего, а в Аугсбурге — посмертные останки Иоанна и топор, которым ему отрубили голову.

— Выдумали?

— Это не я. Кто-то из протестантских публицистов, чуть ли не сам Меланхтон… Смотрите, кажется, их встречают…

— Да, похоже, смена караула… — Арцеулов, заметив, как навстречу двоим, шедшим к лагерным воротам, вышли солдаты, потерял к ним всякий интерес. Правда, буде ожидание затянется, не грех составить график смены караулов и заодно набросать их маршруты на плане. Подобные данные иногда бывают полезными…

…Выстрелов они не услыхали. Просто внезапно что-то изменилось. Капитан вначале так и не понял, что именно, но затем, когда, мигнув, погас второй прожектор, сообразил:

— Тэд! Видели!

— Оу! Они, кажется перешли на режим экономии электроэнергии!