Они снова полезли вверх. Старший Колклу оставался последним: он следил за Коулом и Наоми, хвалил их и старался скрыть собственный страх.

Еще хуже было смотреть вверх. Джек больше не видел пиков и не имел представления о том, насколько далеко вершина. Вокруг был холодный, изрезанный расселинами камень, а над ними – голубое небо и ослепительная глыба солнца.

Колклу преодолел серию выступов V-образной формы и вдруг понял, что, даже если бы они захотели спуститься обратно, это уже невозможно.

– Отдохнем? – спросил он своих спутников.

Ди и дети остановились над ним на поросшем травой карнизе. Он преодолел последние несколько футов и оказался рядом с ними.

– Дело плохо, Джек, – заметила его супруга.

– Что такое? – посмотрел на нее мужчина.

– Вот. – Она похлопала по почти вертикальному склону. – Подъем становится все более крутым.

– Значит, есть другой путь наверх, – сказал Джек. – Иначе быть не может.

Он обошел Наоми и двинулся по карнизу вдоль скалы. Через двадцать футов обнаружилось, что карниз попросту обрывается: там трудно было даже найти упоры для рук и ног. Колклу вернулся обратно.

– Тот путь никуда не годится, – сказал он, глядя вверх на скалу, к которой прислонилась Ди.

Да, подъем был крутым, но Джек видел надежные выступы для рук и ног, а через двадцать футов – широкую расселину.

– Я думаю, мы сможем подняться здесь, – заявил глава семейства.

– Ты окончательно спятил? – простонала Ди.

– Смотри!

Он поднял руку вверх, вцепился пальцами в выступ и подтянулся. Затем ему удалось поставить на другой выступ ногу.

– Ничего не выйдет, Джек, – покачала головой Ди.

– Все не так уж плохо, – возразил ее супруг, чувствуя, как начинает дрожать правая нога, которая в данный момент удерживала вес всего его тела.

Он нашел подходящее место для левой ноги и стал шарить рукой в поисках нового выступа. Тот нашелся в семи футах над поросшим травой карнизом и над бездонным океаном воздуха внизу.

Ничего не оставалось, как продолжать лезть вверх.

Еще немного усилий – и Джек добрался до расселины. Ему с трудом удалось в нее втиснуться. Размером она лишь немного превышала гроб.

– Посылай детей вверх, – сказал мужчина жене.

– Джек, не дури! – отозвалась та.

– Просто сделай это, Ди. Коул, ты сможешь добраться до меня, малыш?

– Если они упадут… – запротестовала женщина.

– Никто не упадет, – заверил ее муж. – Не нужно забивать им голову подобными мыслями.

– Мам, я смогу! – оживился Коул.

Он поднял руки вверх и подтянулся.

– Следи за ним, Ди, – попросил его отец.

– Нет, Коул, – попыталась остановить сына женщина.

– Ты должна его отпустить, – настаивал Джек.

– Наоми, отодвинься в сторону! – закричала Ди, поднимая руки. – Если он начнет падать, я не хочу, чтобы ты оказалась на его пути. Коул, будь осторожен, мой мальчик!

Ее сын забирался наверх с таким видом, словно не понимал, какую цену ему придется уплатить, если он сорвется. Джек стоял на коленях в расселине, вытянув правую руку вниз и дожидаясь, когда можно будет подхватить сына.

– Коул, давай руку, я тебя ухвачу, – подбадривал он его.

Наконец мальчик протянул руку. Джек крепко ухватился за его запястье и вытащил сына наверх. Вместе с громоздким рюкзаком и привязанным к нему дробовиком они с Коулом заняли практически все свободное пространство ниши.

– Ди, «глок» все еще у тебя? – спросил Джек у жены.

– Да, а почему ты спрашиваешь? – удивилась та.

– Я должен избавиться от рюкзака.

– Джек, нет! Там наша палатка, спальные мешки, наши…

– Поверь мне, я это знаю. Я не хочу расставаться с вещами, но с рюкзаком не смогу двигаться в этой расселине. Я уже дважды едва не упал из-за того, что он цеплялся за выступы.

С этими словами мужчина расстегнул пряжку рюкзака у себя на поясе.

– Джек, пожалуйста! Подумай! – воскликнула миссис Колклу.

– Я уже подумал.

– Нам необходима палатка.

Джек расстегнул ремень на груди.

– Мы справимся.

– Как?

– Я не знаю. А теперь будьте осторожны, обе.

Колклу стянул лямки с плеч и швырнул рюкзак вниз – размахнувшись, чтобы тот не задел карниз.

Рюкзак пролетел футов сто пятьдесят, ударился о скалу и исчез где-то внизу, но семья еще некоторое время слышала шум маленькой сходящей лавины.

– Ладно, Наоми, – сказал Джек, – твоя очередь.

Девочка начала медленно подниматься вверх, и ее отец понял, что она боится значительно больше, чем Коул.

На полпути дочь застыла на месте.

– Я застряла, – сообщила она.

– Вовсе нет. В паре футов над тобой отличный упор для руки, – сказал ей Джек.

– Я больше не могу держаться. Мои пальцы…

– Послушай меня, Наоми. Подними руку вверх и подтянись. И тогда я смогу тебя удержать.

Дочь посмотрела на отца. Из уголков ее глаз слезы побежали, тело задрожало от страха, а суставы пальцев побелели от усилий.

– Я соскальзываю, папочка! – застонала она.

– Наоми, потянись вверх прямо сейчас, или ты упадешь, – решил припугнуть ее глава семьи.

Она потянулась вверх, но Джек увидел, что ее рука уходит в сторону, а пальцы скользят по гладкой поверхности скалы. Он наклонился вниз так сильно, как только смог, и схватил ее за запястье в тот момент, когда она окончательно потеряла опору. Ноги Наоми болтались над карнизом, и все сто пять фунтов ее веса начали медленно выдергивать плечо отца из сустава.

– О, господи, Джек! – закричала Ди.

– Я ее держу. Наоми, постарайся найти упор для ног! – крикнул он дочери.

– Я пытаюсь! – взвизгнула та.

– Не пытайся, а найди.

Наконец девочка обнаружила выступ, и Джек, собрав все силы, помог ей подняться в расселину, где они втроем с Коулом сгрудились в нише. Наоми истерически рыдала.

– Будьте счастливы, ребята, – сказала Ди. – У меня нет никаких шансов.

– Давай, любимая. Забирайся сюда. Дальше нас ждет легкая прогулка, – заверил ее муж.

– Честно?

– Ну не легкая, обычная… Как тебе?

– Я тебя ненавижу, – сообщила миссис Колклу супругу.

Тем не менее она начала подниматься.

Карабкаться вверх по расселине оказалось легче – теперь их с трех сторон окружал камень и упоров для рук и ног стало намного больше. Семейство взбиралось наверх все утро, и Джек стер себе все пальцы в кровь. Мужчина не мог оценить, сколько еще времени осталось до полудня – прилив адреналина притупил его восприятие времени. Он сомневался, что его семья выдержит еще одну ночь в горах.