В Тайной канцелярии решили проверить достоверность показаний Зубарева, но тот упредил события. Он, надо полагать, понимал, что проверка уличит его во лжи, за которую придется расплачиваться суровым наказанием, и сам явился в Тайную канцелярию с повинной. Майор Шарыгин подтвердил, что он никакого посредничества Зубареву не оказывал.

Эго признание не избавило нашего героя от непосредственного знакомства с заплечных дел мастерами. Следователи решили докопаться до подлинных причин, подвигнувших его на фальсификацию руды и на вымысел об аудиенции у наследника. Зубарев показал, что на мошенничество с рудой его толкнуло желание закрепить за собой купленных на чужое имя крестьян. Он знал о существовании двух путей стать душевладельцем: либо пробиться в дворяне и приобрести законное право покупать крепостных, либо завести промышленное предприятие, к которому закон разрешал покупать крестьян.

В 1754 году Тайная канцелярия передала Зубарева Сыскному приказу, откуда ему осенью того же года удалось бежать. Но летом следующего года Иван Васильевич снова привлек внимание Тайной канцелярии, но уже под фамилией Васильева. На него донесли, что он намерен пробраться из Польши в Россию, чтоб «скрасть» Иоанна Антоновича. В начале 1756 года Иван Васильев оказался в ведомстве политического сыска, где его встретили как старого знакомого. В его рассказе о своих похождениях с момента бегства мистификация и реальность переплетаются весьма причудливо.

Авантюрист сообщил, что нанялся извозчиком к беглым купцам, вместе с товаром державшим путь в Кенигсберг. Там он встретил прусского офицера, обратившего внимание на богатырское телосложение Васильева. Офицер предложил ему поступить в армию прусского короля. Иван Васильевич упорно отказывался даже тогда, когда офицер пригласил его в трактир, угостил ужином и вином. На следующий день офицер в сопровождении солдат доставил упрямца в ротную съезжую, где заявил капитану, будто приведенный русский «нанялся идтить в жолнеры за девяноста рублев». Зубарев-Васильев, однако, от принесенного мундира и 90 рублей отказался. Капитан отвел его к полковнику, продолжавшему уговоры, и, когда убедился в их бесполезности, велел взять его под стражу и через пару часов доставил к фельдмаршалу Левольду.

Повествуя о своем визите к фельдмаршалу, Зубарев опять взялся за старое и стал сообщать внушающие доверие подробности: «Оный фельдмаршал, лежа на канапе, через переводчика спрашивал, что подлинно ль де те из купцов». Спросил он и о причинах отказа стать наемником прусского короля. «И он, Зубарев, на то ответствовал, что де он намерен едать в Гданск, а изо Гданска в Малтию». После того как Зубарев не поддался на уговоры фельдмаршала, его отправили на гауптвахту, где какой-то офицер возобновил вербовку. «Ты будешь честной человек. Мы де тебя произведем. Я де тебя куплю у господина капитана, и для того поедем мы с тобою к королю». Гостеприимство офицера, его благожелательность так растрогали Зубарева, что он согласился стать наемником. Завербованного наемника доставили в Потсдам, где он был представлен полковнику Манштейну. Манштейн — реальная историческая личность. Он состоял адъютантом фельдмаршала Миниха и приобрел известность при лишении Бирона регентства. После ссылки Миниха Манштейн выехал из России якобы для лечения, назад не возвратился и с 1745 года пристроился у прусского короля адъютантом. В России поступок Манштейна сочли изменой, и военный суд приговорил его к смертной казни: «когда он будет пойман, то без всякой милости и процессу» его надлежало повесить. Россия потребовала от Фридриха II выдачи беглеца, но король и не думал расставаться с человеком, хорошо знакомым с секретами петербургского двора и состоянием русской армии.

Согласно показаниям Зубарева, Манштейн вел с ним разговор в присутствии дяди свергнутого Иоанна Антоновича. Неведомо из каких соображений генерал-адъютант прусского короля счел, что Зубарев называл себя тобольским купцом ложно, в действительности же он не кто иной, как лейб-гвардии гренадер, участник переворота в пользу Елизаветы. Подстраиваясь под Манштейна, Зубарев показал, что он действительно гренадер и бежал из России по причине карточных долгов.

Генерал-адъютант без дальних разговоров приступил к делу: с солдатской прямотой он предложил «послужить за отечество свое: съезди де ты в раскольнические слободы и уговори раскольников, чтоб они склонились к нам (пруссакам. — Н. П.) и чтоб быть на престоле Ивану Антоновичу». Манштейн далее посвятил Зубарева в секретный план освобождения свергнутого императора. Предполагалось, что в районе Архангельска отряд под командованием прусского капитана «скрадет» Иоанна Антоновича, а раскольники, чтобы отвлечь внимание русского правительства, должны были поднять бунт.

Затем Манштейн устроил аудиенцию у прусского короля: «И как он (Зубарев. — Н. П.) вошел в покои, то король сидел в стуле, а показанный принц, который был всегда у Манштейна, да другой оного принца брат (а как его зовут, не знает) находились здесь же». Король будто бы произвел Зубарева в полковники и пожаловал полковничий мундир. Новоиспеченному полковнику Манштейн велел отправиться в Архангельск, подкупить там солдат и вручить Иоанну Антоновичу медаль с изображением брата Антона Ульриха. Это был пароль. «А как де Ивана Антоновича отец увидит эти медали, то де он уже и без письма узнает, от кого они присланы». Освобожденных предполагалось отправить на специально присланном в Архангельск корабле. На путевые расходы король пожаловал огромную по тем временам сумму — тысячу червонных.

Манштейн определил маршрут движения Зубарева: сначала он должен навестить раскольников на Ветке (недалеко от Гомеля), чтобы убедить их в необходимости возвратить на престол Иоанна Антоновича, затем отправляется в Москву, где добывает фальшивый паспорт, и далее — в Холмогоры, где предъявляет медали и велит готовиться к побегу.

Зубареву надлежало тщательно изучить покои, в коих содержалась Брауншвейгская фамилия. Караул было велено либо подкупить, либо напоить допьяна, на самый крайний случай — «разбить», то есть уничтожить. Ивану Васильевичу сообщили приметы капитана, возглавлявшего отряд, который похитит узников: «ростом невелик, толстенен, в лице бел, полон и щедровит; глаза серые, волосы свои светло-русые, немного рыжеватые, по-русски говорить умеет; жены тогда еще не имел, летами, например, лет в тридцать пять».

С зашитыми в подошве медальонами и тысячей червонных Зубарев отправился выполнять задание прусского короля. В пути его якобы ограбили, так что у него остались лишь не обнаруженные разбойниками медальоны, которые он вынужден был продать. Зубарев соблазнил раскольников поднять бунт и оказывать помощь прусской армии, когда она откроет военные действия против России, обещаниями предоставить им свободу вероисповедания и право иметь своего епископа. Навещая поселения раскольников, он рассказывал тайну о своей аудиенции у короля всем, с кем ему довелось встречаться: монахам, настоятелям монастырей, раскольническим священникам, купцам, беглым солдатам и крестьянам. Затем эмиссар короля вернулся в Пруссию, чтобы отчитаться перед Манштейном. Генерал-адъютант велел Зубареву продолжать свою деятельность.

Когда Иван Васильевич снова появился на Ветке, его вдруг одолело раскаяние и желание прибыть в Тайную канцелярию с повинной (возможно, версию о раскаянии он придумал, когда его арестовали за конокрадство). Сколь велика достоверность его показаний?