Только тогда я наконец-то рассмотрела масштабы катастрофы. Церберы загрызли около сотни рабов, надсмотрщики бежали к нам, но уже было поздно, они загоняли псов в клетки, но, когда приблизились к моей, Норд встал на дыбы и зарычал так громко, что у меня заложило уши.

— Завалим его, если загрызет эту — нам несдобровать.

— Ты что? Это же Норд — цербер Аша. И что делать, мать вашу? Эти твари загрызли четверть рабочей силы.

— Загоните низших в бараки, начните убирать трупы, а я доложу Ашу. Пусть он сам решает, как поступить с его псиной.

Тан бросил на меня взгляд, полный недоумения, а потом посмотрел на своих:

— Давайте! Приступайте! К этой клетке не подходить.

Я обхватила себя руками и от облегчения разрыдалась, почувствовала, как Норд снова облизывает мое лицо и пальцы, тыкается мокрыми носами мне в колени и шею. Он улегся прямо у моих ног, и я склонила голову ему на спину.

Предавать могут люди и демоны, все способны на предательство, кроме животных, пусть даже таких адских. Только у зверей есть сердце в этом мире.

Я приподняла голову вслед за Нордом, который напрягся всем телом, словно что-то его встревожило. Оказывается, уже наступил вечер, и я впервые за несколько недель в этом аду поспала. Рядом с Нордом мне ничего не грозило. По крайней мере пока его хозяин ненадолго забыл обо мне. Как стремительно все меняется, как быстро оказывается можно стать совсем другим человеком и все что казалось незыблемым и вечным теперь стало не более, чем глупой и бесполезной иллюзией. Но я так привыкла любить его, привыкла радоваться каждой встрече и умирать в разлуке, что даже сейчас мое сердце сжималось от тоски по нему, по нам. Мне не верилось, что мы настолько далеки друг от друга и теперь я больше не хочу увидеть его и не считаю секунды до встречи, а смертельно её боюсь потому что она принесет мне новые страдания. И он, как настоящий палач и садист никогда не добьет до конца, оставив мне маленькую надежду, чтобы отобрать ее в следующий раз и дать новую. Жалкую надежду, что какая-то частичка его сердца все еще принадлежит мне. Если там вообще есть сердце.

Рабы все еще убирали последствия кровавой расправы церберов и собственной глупости. Я видела, как они засыпают песком следы крови своих собратьев. Надсмотрщики прикрикивают и щелкают плетьми, заставляя работать быстрее. Я поискала взглядом Тана, но его среди них не было. Мне вообще казалось, что все надсмотрщики сменились за это время.

Цербер приподнялся на передние лапы, он заметил нечто намного раньше, чем я. Хвост с шипами взметнулся и ударил по полу клетки, а я не заметила, как сильнее впилась в черную короткую шерсть, когда увидела Аша с его неизменной свитой.

Впервые внутри не всколыхнулась радость, а сердце просто болезненно сжалось. Привычно и в тоже время не привычно с отголосками страха. Он вернулся, тот самый ужас, который я испытывала по отношению к нему, когда только попала в этот мир. Я смотрела на него и видела какая огромная и глубокая пропасть пролегла между нами. Рабы рухнули на колени и склонили головы, когда он проходил мимо них. Величественно огромный, мощный, красивый страшной, первобытной красотой опасного зверя, внушающего суеверный ужас даже на расстоянии. На фоне пурпурно золотистого заката и темно красной, высохшей земли его силуэт напоминал высеченную из бронзы скульптуру варвара. Аш казался частью этой дикой природы, её роскошной и дьявольски прекрасной частью. Огонь, который сжигает все на своем пути, оставляя только слезы из пепла, которые катятся внутри меня каждый раз, когда я смотрю на него и понимаю, что потеряла навсегда право называть его своим. Да и имела ли я это право? Тогда он позволял мне думать, что имела.

Лишения и нищета меняют всех и теперь глядя на роскошную перевязь демона, на его развевающиеся волосы с серебряными кольцами на закрученных в жгуты прядях, на бряцающие, стальные ножны и сверкающие кожаные сапоги, я вдруг осознала насколько я теперь далека от него. На самой низшей ступени иерархии. Жалкая, грязная и загнанная.

Из-под массивных подошв облаком вылетала пыль.

Он приближался, а мне захотелось раствориться и исчезнуть, спрятаться, так чтобы меня никто не видел. Не нашел, не мучал больше.

Позади него заметила Тиберия и Лама, как два верных пса, они шли следом и когда Аш остановился, они тоже замерли. Демон кивнул им на клетку, и я сильнее впилась в шерсть цербера. Как только Тиберий сделал несколько шагов, Норд взметнулся на дыбы и, оскалившись, зарычал. Грозный утробный рык от которо по клетке прошла дрожь, как от землетрясения. Тиберий тут же попятился назад, а Аш расхохотался. Самоуверенно, громко, только глаза, как всегда, оставались безучастными к показному веселью.

— Одичал твой цербер, нахрен было его вообще отлавливать? Загрыз троих рабов, пятеро пошли на корм этой зверине. Сдох бы себе в Пустоши, — проворчал Тиб.

— Он всегда таким был. Это моя псина. Больше никого не признает.

Аш снова усмехнулся, подошел к клетке, протянул руку и в этот момент Норд снова тихо зарычал. Его огромное тело завибрировало. Я смотрела на Верховного демона расширенными от ужаса и удивления глазами. Аш бросил взгляд на демонов, а потом повернулся к церберу:

— Спокойно, Норд. Не узнаешь хозяина?

Снова приблизился. Пес хлестнул хвостом по полу, слегка виляя.

— Да, псина. Это я. А теперь будь хорошим мальчиком и отдай ее мне. Ты хорошо ее стерег. Больше этого не потребуется.

Аш подошел вплотную и в этот момент Норд кинулся на решетку с таким ревом, что у меня заложило уши. Цербер стоял на задних лапах, с его широко открытых пастей стекала слюна, он скалился и грозно рычал, не подпуская хозяина к себе…Точнее, тогда я думала, что к себе, а оказалось, что ко мне. Воцарилась тишина, я слышала звук своего дыхания и даже как стекают капельки пота по спине.

Если бы ненависть можно было потрогать пальцами, то я бы порезалась до кости только от его взгляда, который демон бросил на меня. Аш достал меч из ножен и ударил по замку, тот разлетелся на части. Норд снова бросился на клетку грудью, исторгая яростный рык, преграждая дорогу, а я попятилась назад.

— Давайте, — демон кивнул Тибу и Ламу, — её не зацепите.

Когда я поняла, что сейчас произойдет я закричала, хотела броситься к выходу, но Норд, схватив меня осторожно поперек тела отшвырнул обратно в конец клетки, я упала, а он снова стал на дыбы, загораживая весь обзор.

Первая стрела впилась ему в шею. Я глухо застонала. Стрелы посыпались на него градом, впиваясь в горло, в лапы, разрывая плоть. Цербер не сдвинулся с места. Я громко кричала, пытаясь прорваться, заслонить Норда, но он так яростно хлестал хвостом по полу, что меня снова и снова отбрасывало назад. Если зацепит шипами, скорей всего убьет, кроме того они ядовиты для человека.

— Аш! Не надо! Пожалуйста! — закричала изо всех сил, но меня не было слышно из-за рычания раненного Норда и свиста стрел.