Джонатан внимательно посмотрел на Грейвза. Квалифицированный, умный и довольно жесткий человек. Джонатан понимал, что доверять ему нельзя.

— Так чего же вы от меня хотите?

— Вы должны вывести нас на нее, — сказал Грейвз, улыбнувшись на прощание. — Вы поможете нам разыскать вашу жену.

Его звали Сергей Швец, и он занимал должность директора Федеральной службы безопасности России, сокращенно ФСБ, продолжающей дело КГБ — небезызвестной организации, которую в свое время очень боялись. Он сидел в кресле второго пилота в вертолете «Камов» и с раздражением взирал на спокойные волны плещущегося внизу Черного моря. Это был крепкий мужчина с темными, глубоко посаженными глазами, седеющими волосами и челюстями, как у бульдога. Ему было пятьдесят лет, и в России он выглядел именно на свой возраст. В Париже, Нью-Йорке или Лондоне ему давали все шестьдесят. Хотя внутри кабины вертолета было прохладно, капельки пота выступили у него на лбу и верхней губе.

— Сколько еще? — спросил он пилота.

— Пять минут.

— Хорошо, — сказал Швец, глядя на часы. На некоторые встречи опаздывать было неразумно.

Впереди, в форме полумесяца, на сто пятьдесят километров береговой линии раскинулся город Сочи, а позади него поднимался из розового тумана покрытый снегом хребет Кавказских гор. Сочи давно уже стал любимым летним курортом русских коммунистических лидеров. Как и те лидеры, город был степенным и ортодоксальным, словно стыдящимся своего буржуазного субтропического климата. За последние несколько лет, однако, город претерпел радикальные изменения. Новоиспеченная элита страны прибывала шумными, обвешанными драгоценностями толпами, чтобы насладиться обильным сочинским солнцем и прибрежным кафе на открытом воздухе. Вдоль набережной выросли роскошные виллы, каждая новая еще более грандиозная, чем предыдущая. Дороги, выстроенные для «Лад» и «ЗИЛов», теперь были забиты «мерседесами» и «рейнджроверами». Сочи уже успели окрестить русским Сен-Тропезом.

А недавно президент дал своим соотечественникам новый повод для поездок в Сочи. В 2014 году курорт на Черном море будет принимать XXII Зимние Олимпийские игры.

Швец стал считать подъемные краны, высящиеся на линии горизонта, и остановился на цифре четырнадцать. В прошлый его визит их было столько же. Вертолет летел низко над городом, и Швец заметил, что несколько строительных площадок пусты, а некоторые и вовсе заброшены. Сочи, как и вся его родина, умирал и возрождался в зависимости от цен на нефть. Впрочем, у него было мало времени на подобные размышления: он увидел место назначения, выпрямился на сиденье, вытер лоб и потуже затянул галстук.

Бочаров Ручей — летняя резиденция президента, выстроенная в 1950-е годы, — располагался в нескольких километрах к югу от города, на берегу большого озера. Вертолет сел на травяную площадку, прилегающую к административному крылу резиденции, откуда Швец был незамедлительно доставлен к заднему подъезду президентского особняка. Приближаясь к входу, он заметил нависшую над головой тень. Подняв глаза, Швец обнаружил снайперов Министерства внутренних дел, занявших позиции на крышах всех зданий комплекса. Ничего подобного прежде не наблюдалось — президент был всерьез напуган.

Швеца провели к лифту, на котором он спустился на два этажа, в президентский тир. Там ему вручили наушники. Швец их надел и лишь затем прошел через стеклянные двери в само стрельбище. Встав сзади у стены, он наблюдал, как президент посылает одну пулю за другой в черный силуэт морского пехотинца США.

Наконец президент обернулся и сделал знак, приглашая Швеца приблизиться.

— Ну, как? — спросил президент.

— Иванов жив, но находится в палате интенсивной терапии. Прогнозом по поводу его состояния я пока не располагаю. Посол Орлов и несколько его подчиненных убиты. Полиция никого не задержала. Подробности пока очень обрывочные, но ясно, что это не доморощенная операция. Такой теракт требует умелого планирования и исполнения, а также проведения ряда разведывательных действий.

Президент возился с предохранителем. Он не унаследовал от своего предшественника ни ловкости в обращении с оружием, ни склонности к насилию. По натуре он был человеком слабым, но хитрым. Куница с острыми как бритва зубами. Кроме того, он был умен: знал, что России требуется сильный лидер, и всячески старался не разочаровать своих избирателей.

— Орлов был хорошим человеком, — сказал президент. — Я знаю его семью. Похороны должны быть проведены на государственном уровне. — Наконец предохранитель защелкнулся, и президент поднял взгляд на посетителя. — Были какие-то признаки, что готовится нечто подобное?

— Никаких, — ответил Швец. — Принимая во внимание биографию Иванова, трудно угадать мотивы покушавшихся. Не много найдется людей с таким количеством врагов, как у Игоря Ивановича.

— Пожалуй, но я уверен, что дело тут не в Игоре Иванове.

— Вы думаете?

— Если бы враги Иванова захотели его убить, они нашли бы способ сделать это в Москве — и хлопот куда меньше.

Президент уронил на пол обойму пистолета, и Швец увидел, что это старинное оружие Токарева образца 1911 года,[7]изготовленное для царя Николая II. Ходили слухи, что именно из этого пистолета он и был убит вместе с семьей. Даже за несколько шагов можно было различить украшенного драгоценными камнями двуглавого монархического орла, вделанного в перламутровую рукоять.

— Нет, целью нападавших был не Иванов, — продолжал президент. — Это теракт против нашей страны в целом. Попытка ударить, пока мы слабы.

Швец подумал о заброшенных строительных площадках, которые он видел во время полета, о зданиях, построенных лишь наполовину и оставленных в таком виде. Он не стал опровергать это замечание. Страна находилась в плачевном состоянии, и все это знали.

В последние десять лет среднегодовой рост российской экономики составлял семь процентов в основном за счет огромных естественных ресурсов: леса, золота, алмазов, природного газа, а главным образом — нефти. Достоверные запасы составляли восемьдесят миллиардов баррелей — седьмое место в мире. Эксперты выражали уверенность, что еще сто миллиардов баррелей скрыты в недрах и вскоре будут разведаны. Добыча нефти возросла с шести миллионов баррелей в день в 2001 году до десяти миллионов баррелей в день в прошлом году. Это увеличение добычи, наряду с космическим ростом цен на нефть за тот же период, дало в результате сказочные доходы. В период пика Россия зарабатывала более миллиарда долларов в день только от экспорта нефти, что составляло более шестидесяти пяти процентов валового внутреннего продукта страны.

Но через некоторое время цены на нефть обвалились, и никаких признаков возврата к прежнему положению дел не наблюдалось. Фондовый рынок потерял восемьдесят процентов стоимости, а прямые иностранные инвестиции полностью иссякли. Хуже того, только за последние три месяца рубль по отношению к доллару подешевел наполовину.