–Мы ужинаем с придворными, верно?

–Этого ждут от вас, ваша светлость.

–В восемь вечера, кажется? Так сказал нам Эша.

–Да, ваша светлость.

–Есть ли какие-то вопросы, которые нам необходимо решить до ужина?

–Ничего неотложного; все это можно отложить до завтра, ваша светлость. Осмелимся посоветовать вам не уступать осмеру Нелару и недавать ему аудиенции сегодня.

–Благодарим вас. Не могли бы вы в таком случае отправить пажа узнать, не сможет ли эрцгерцогиня Вэдеро посетить нас?

–Да, ваша светлость,– сказал Ксевет и позвонил в колокольчик.

Эрцгерцогиня не заставила себя долго ждать. Она по-прежнему была в глубоком трауре и, вотличие от большинства придворных дам, не попыталась внести разнообразие в свой туалет. Жакет был черным с черной вышивкой и подкладкой, волосы были убраны черными лентами, драгоценностей не было вообще, если не считать простых колец в ушах. Майя, у которого уже болели руки от тяжести серебра и драгоценных камней, позавидовал ей.

Она сделала реверанс, пробормотала «ваша светлость», села в кресло по знаку Майи и, как ему показалось, превратилась в мраморную статую. Она сидела прямо, с неподвижным лицом, не выказывая никаких признаков любопытства по поводу того, зачем он пожелал увидеть ее. После обязательного приветствия Вэдеро не произнесла ни слова. Майя быстро понял, что она способна вот так сидеть и ждать до бесконечности, и заговорил:

–Мы должны обсудить с вами вопрос вашего брака.

Вэдеро помедлила секунду и ответила:

–Мы не желаем вступать в брак.

Это было сказано безо всяких эмоций, без малейшей заинтересованности.

–Насколько нам известно, наш покойный отец вел переговоры по поводу вашего брачного союза.

–Да.

Майя уже начинал думать, что она нарочно дразнит его. Так или иначе, он понимал, что, утратив самообладание, ничего не достигнет. Он хладнокровно продолжал:

–С кем?

По крайней мере, она не стала притворяться, будто не поняла вопроса.

–С герцогом Тетимелем, который выступал от имени своего сына Эшевиса.

По ее тону нельзя было понять, нравился ли ей Эшевис Тетимар, вызывал ли он у нее отвращение, и вообще, встречалась ли она с ним хоть раз. Подобное равнодушие подсказывало Майе печальную истину насчет ее чувств.

–И как далеко зашли переговоры?

–Нам это неизвестно, ваша светлость.

Если она лгала – а он подозревал, что так оно и было,– то лгала умело. Майя подумал обЭшевисе Тетимаре, который пытался всеми возможными способами подобраться ближе к императору, навязать ему свою волю, запугать его, заставить дать согласие на брак. Подумал о графе Баджевеле, который вознамерился заменить один брачный союз другим, словно иВэдеро, и его собственная дочь были дойными коровами. И он отрывисто спросил:

–Если бы вам позволили не выходить замуж, что бы вы делали?

–Ваша светлость?

Майя испытал нечто вроде извращенного удовольствия, заметив, что надменную эрцгерцогиню тоже можно застать врасплох.

–Если вы не выйдете замуж, чем вы займетесь?

–Благодарим вас, ваша светлость, но вас вряд ли заинтересуют наши несбыточные мечты и глупые амбиции.

Это была самая длинная фраза из всех, что она произнесла в его присутствии. Майя мягко улыбнулся и, следуя ее собственной тактике, продолжал молча ждать.

В конце концов, Вэдеро поняла, что Майя не собирается нарушать молчание и несобирается отпускать ее. Она взглянула на него глазами полными грусти и свызовом ответила ломким, дрогнувшим голосом, который неожиданно навел Майю на мысль о том, какой она была в детстве:

–Мы хотели бы изучать звезды.

–Звезды?

–Да, ваша светлость,– кивнула она, и он внезапно осознал, насколько нелепа и унизительна эта ситуация: взрослую женщину судит ее сводный брат, который моложе нее на десять лет и лишь недавно достиг совершеннолетия.

Он сказал:

–Тогда вам следует этим и заняться.

Все четверо – Вэдеро, Ксевет, Кала иБешелар – уставились на него как громом пораженные, и он понял, что опять сказал что-то не то. Воцарилось неловкое молчание. Майя почувствовал, как лицо заливает краска. Наконец, Вэдеро расправила плечи и сказала:

–Ваша светлость, вам следует выдать нас замуж.

–Но если вы не желаете этого…

–Ваша светлость, ваши позиции в дипломатических переговорах и без того достаточно слабы. Вы не можете позволить себе ждать до тех пор, пока Ино иМире’ан достигнут брачного возраста.

–Но с кем мы должны вести переговоры?

–Со всем миром, ваша светлость,– печально ответила Вэдеро.

Ее голос и выражение лица напомнили Майе о том, что она воспитывалась при дворе с рождения. Он сожалел, что нельзя было посоветоваться с нею. Несмотря на неожиданную откровенность насчет астрономии, он боялся, что сводная сестра по-прежнему его ненавидит. Понимая, что невежество является самой большой его слабостью, он не желал окончательно выставить себя перед ней на посмешище, унизить себя в ее глазах.

Он поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.

–Благодарим вас, Вэдеро. Мы подумаем о том, что вы сказали.

–Ваша светлость,– сказала она, поднимаясь и делая реверанс.– Вы не должны принимать в расчет наши чувства и желания, когда будете решать вопрос нашего брака. Наш покойный отец не спрашивал мнения своих детей.

Она все-таки дала ему совет, хотя он не просил об этом. И она ушла, оградив себя высокомерием, словно доспехами, аМайя задумчиво смотрел ей вслед. Проблема заключалась в том, что ему не слишком хотелось следовать этому совету.

Ксевет, по обыкновению, деликатно кашлянул. Майя обернулся и увидел, что секретарь смотрит на него с некоторой опаской.

–Вы хотите сказать что-то, что нам не понравится,– заметил Майя.

–Мы боимся, что так, ваша светлость. Эрцгерцогиня права. Вы должны вести переговоры и заключать торговые сделки со всем миром, и вы не можете позволить себе дожидаться совершеннолетия племянниц.

–Вы снова намекаете на то, что нам следует жениться.

–Да, ваша светлость. Но прежде всего… Ваша светлость спрашивали нас о печати… Так вот, сегодня мы получили по пневматической почте письмо от даченсола Хабробара, в котором говорится, что он в распоряжении вашей светлости. Путь до мастерской займет около четверти часа, и мы сможем поговорить по дороге.

–Император должен сам отправиться к ремесленнику?– спросил Майя. Он не был оскорблен – его самомнение еще не выросло до таких размеров,– но ситуация его позабавила.

–Ваша светлость, насколько нам известно, для того, чтобы решить, какой символ подходит будущему владельцу, даченсол Хабробар должен свериться со своей коллекцией печатей, которых у него несколько тысяч.