Большое количество публикаций, посвященных этому вопросу, говорит о том, что проблема людей, обратившихся волками, поднималась достаточно часто. Чтение заметок из XVI века – несколько разочаровывающее занятие, потому что начинаешь понимать: люди уже в те времена соображали, что к чему. Разумеется, оборотней на самом деле не существует, но в таком случае кто творит преступления?

Возникали разные вопросы, которые сейчас представляются нам весьма современными и применимыми к серийным убийцам. Верно ли, что оборотни больны и безумны? Вызвано ли их состояние органическими нарушениями? Последний вопрос активно обсуждается сторонниками биохимической теории появления серийных убийц: они предполагают, что ключом к поведению преступника могут стать генетические признаки, биохимия мочи и крови, структура хромосом, уровень тестостерона, серотонина, дофамина, норэпинефрина, гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК) или других гормонов, отклонения в физиологическом и неврологическом аспекте или поведенческие расстройства, вроде синдрома Аспергера или расстройств аутистического спектра. Тема не только обсуждалась на теоретическом уровне, но и поднималась в суде, в ходе процессов над оборотнями, когда для дачи показаний вызывались свидетели-эксперты.

С середины XVI в. врачи (пусть даже и приверженцы гуморальной медицины) начали участвовать в написании научных публикаций и в процессе дачи свидетельских показаний в суде в ходе прений вокруг дьявола, колдовства и оборотней, чем прежде занимались лишь демонологи, богословы, юристы и судьи. Речь шла не только о безумии и меланхолии как других способах объяснить мнимые случаи колдовства и оборотничества, но и о том, что, возможно, причиной болезни становится дьявол (или колдовская сила), а также критериях различия между безумием, вызванным биохимическими (гуморальными) причинами, и одержимостью демоном. Раннее пробуждение научно-судебной мысли в эпоху Возрождения шло рука об руку с другим «возрождением» – в это время вновь подняли головы дьявол, ведьмы и оборотни.

В 1598 году во Франции, неподалеку от города Анже, поймали с поличным тридцатипятилетнего Жака Руле (или Ролле): он убил, искалечил и выпотрошил пятнадцатилетнего мальчика. На суде Руле сознался в убийстве детей и взрослых, поедании человеческой плоти и оборотничестве, утверждая, что для обращения использовал мазь (мазь вообще очень часто фигурирует в протоколах судебных заседаний по ликантропам тех времен). В 1599 г. в своих записях по данному делу Жан Бовуа де Шовенкур выразил мысль, что признание Руле в оборотничестве было уловкой, которая помогла после доказать его невменяемость. Бовуа де Шовенкур с презрением писал: «Видя, что не может он отрицать то, в чем уже сознался, Жак увидел спасение в притворном безумстве и начал признаваться в поедании железных телег, ветряных мельниц, адвокатов, прокуроров и сержантов – всякого мяса, которое не смог полностью переварить из-за сильной жесткости и плохой приправы… Суд Анже за эти признания приговорил его к смерти, не приняв во внимание дьявольское коварство, которому Сатана обучил Жака, подсказав ему сыграть безумие…»{179}

Удивительно, но апелляция по делу Руле с заявлением о его невменяемости была принята французским парламентом, и после детального рассмотрения дела смертный приговор заменили на два года заключения в сумасшедшем доме при больнице Сен-Жермен. Подобно телевизионным умникам, разглагольствующим об излишней мягкости приговора, вынесенного судьей, Бовуа де Шовенкур писал: «Мне верится, что господа присяжные всё видят в хорошем свете, как имеют обычай делать, и поэтому приговорили виновного к двум годам заключения в вышеуказанном месте, и все это учитывая деревенское происхождение этого человека, противоречия его натуры, образ жизни, отношение к происходящему, содеянное и, вкратце, все его поступки, только затем, чтобы в это время иметь возможность со всей тщательностью и в мельчайших деталях узнать все о его состоянии и нравах. Ибо если за ежедневными наблюдениями они заметят хоть толику его прошлой злобы в действиях и словах, то сбежать ему не позволят, а натянут удавку и в скором времени туго ее затянут».

По судебным протоколам дел об оборотнях можно заметить, что тогда допускалось существование неизвестного органического расстройства, называемого ликантропией или ликоманией. Английский ученый Реджинальд Скот считал сверхъестественное превращение людей в оборотней, которое предложил Боден и описал Крамер в «Молоте ведьм», суеверием. В 1584 году Скот опубликовал книгу «Разоблачение колдовства», где высмеял охотников на ведьм и сам принцип обращения человека{180}. Скот обосновывал это просто: «Ликантропия – это болезнь, а не превращение… Болезнь, что отчасти вызвана меланхолией, заставляет безумцев верить, что они волки или другие хищные звери. Ликантропия – это [то, что] древние врачеватели называли Lupina melancholia или Lupina insania».

Представление ликантропии клинической болезнью весьма убедительно, особенно если взглянуть на связь между тем, от чего страдали каннибалы-оборотни, и современными предположениями, сделанными сторонниками биохимической теории появления серийных убийц. Клиническая ликантропия до сих пор ставит перед нами и психиатрами вопрос: была ли античная ликантропия, описанная древнегреческими и византийскими врачевателями почти две тысячи лет назад, той же самой психической болезнью, что проявила себя во время ликантропной эпидемии?

Под медицинские описания клинической ликантропии или, другими словами, ликомании, собранные за тысячи лет, подходят не только оборотни, но и вампиры. Больной блуждает ночью и избегает дневного света; наблюдается недостаток слюны, сопровождающийся запекшейся пеной у рта, чрезмерный рост волос, сухость и покраснение глаз; ногти отрастают до размера когтей, кожа бледнеет, на ногах образуются язвы, нижние и верхние конечности обезображиваются, черты лица искажаются, а поведение становится хаотичным и экстравагантным. В последних медицинских исследованиях по исторической ликантропии идет речь о врожденной эритропоэтической порфирии как о болезни, поведенческие и физические симптомы которой схожи с наблюдаемыми у обвиняемых в оборотничестве{181}. Наиболее последовательная картина наблюдается у мужчин, бродящих по ночам, но иногда возникает у женщин или детей. В семье оборотня могли быть оборотни и до него, поэтому ликантропия считалась наследственной болезнью. Кожа у оборотня бледная, с желтым или зеленоватым оттенком и многочисленными ссадинами. Во рту покраснение, взгляд блуждает, а на открытых частях тела наблюдается густое оволосение.