Габриель слегка щелкнул ее по носу:

– Наверное, Кэтрин недовольна его диссертацией, вот он и решил переговорить с ней наедине.

– Возможно, и так.

– Ты не ответила на мой вопрос. У тебя изменились планы насчет дальнейшей учебы? Или ты по-прежнему готова ее продолжать?

Джулия взяла его руку и прижала к своей щеке:

– Конечно, я изрядно струхнула, когда поднялась на кафедру. Но я рада, что справилась с собой и прочла лекцию. Мне понравилось выступать. Я хочу учиться дальше и ездить на такие конференции.

– Рад это слышать, Джулианна. Ты талантлива. Я готов сделать все, что в моих силах, чтобы ты успешно окончила докторантуру.

– Спасибо, Габриель, – сказала она, зажмуриваясь. – Твои слова для меня очень много значат.

– Ты всегда можешь поговорить со мной. Обо всем. Особенно о том, что тебя тревожит. Обещаю, у меня обязательно найдется время выслушать тебя. – В подкрепление своих слов он погладил ей затылок.

– Я хочу, чтобы мы оба были счастливы.

– И я хочу того же. Так что, если что-то вдруг омрачит твое счастье, обязательно скажи мне.

Она прижалась губами к его руке:

– Интересно, а как муж Беатриче воспринимал внимание Данте к его жене? Согласись, эта часть повествования печальна. Беатриче замужем, а какой-то поэт следует за ней по пятам и посвящает ей сонеты.

Габриель крепко обнял жену:

– Я женился на тебе. Я люблю тебя. У нас есть то, чего не было и не могло быть у Данте и Беатриче. – Он снова поцеловал Джулию. – Мне нужно на время отлучиться. Но я обязательно вернусь.

– Ты надолго?

– Пока не знаю. Надеюсь, мой подарок скрасит время ожидания.

Габриель достал из кармана коробочку и протянул Джулии.

Джулия прочла надпись на коробочке: «Картье».

Широко распахнутыми глазами она посмотрела на мужа.

Габриель открыл коробочку. Внутри, на кремовом шелке, лежали женские часы в корпусе из белого золота.

– Это мое признание отлично сделанной работы. У тебя еще будет масса возможностей выступить с лекциями и докладами, а потому тебе нужны надежные часы. – Габриель вынул часы и показал Джулии гравировку на крышке.

Моей любимой.

С гордостью и восхищением,

Габриель

– «Таймекс» – вполне надежные часы. Но эти – совершенно иной уровень. – Джулия почти смеялась от радости.

– Уверяю тебя: ты вполне заслужила этот подарок.

– А как ты узнал?

– Что именно? – спросил Габриель, надевая часы ей на руку.

Браслет часов идеально подошел к ее запястью.

– Как ты мог заранее знать, что лекция пройдет успешно?

– Я всегда верил в тебя. Этого достаточно.

Поцеловав жену, Габриель быстро покинул номер.

* * *

Криста Петерсон сидела на широкой кровати своего гостиничного номера и ждала. В магазинах она сумела подыскать на редкость сексуальный черный корсет со шнуровкой на спине. Ее наряд дополняли чулки с подвязками и туфли на умопомрачительно высоких каблуках.

В серебряном ведерке, заполненном льдом, дремала бутылка шампанского. Звучала возбуждающая музыка. На прикроватном столике лежали предметы, обещавшие сделать эту ночь незабываемой, в том числе и наручники.

Криста поглядывала на свои изысканные, очень дорогие часы. Это был первый из полученных ею подарков, награда за отданную девственность. Мысли постоянно возвращались к тому, что вчера ночью говорил ей Джузеппе. Она упорно гнала их, поскольку характеристика, данная ей итальянцем, очень точно соответствовала действительности.

Она пыталась сосредоточиться на том, что ее ожидает. Наконец-то исполнится желание ее сердца и профессор Габриель О. Эмерсон окажется в ее объятиях и в ее постели.

Наконец-то.

Еще ни один мужчина не ответил ей отказом. А Габриель, как бы он ни был привязан к своей «ванильной мышке», все-таки мужчина. Они натрахаются всласть, а потом разойдутся. Криста знала, что ее будет греть сто один процент достигнутого успеха. Она все-таки сумела соблазнить строптивого профессора.

Послышался стук в дверь.

Сдерживая нетерпение, Криста расправила стрелки на чулках и пошла к двери.

– Ты была удивительна, – прошептал Габриель.

Его пальцы лениво двигались вверх и вниз по спине Джулии. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку. Ее застенчивость настораживала Габриеля.

– Дорогая, ответь мне, – попросил он, целуя изгиб ее плеча.

– Спасибо, – сказала она, поворачиваясь к нему лицом.

– Как тебе эта поза? – спросил Габриель.

Его рука застыла возле самых ягодиц Джулии.

– Мне понравилось.

– А что именно тебе понравилось?

– Все.

– Тогда почему ты прятала лицо?

Джулия пожала плечами.

Габриель перевернул ее на бок:

– Ты находишься в полной безопасности. В моих руках, в постели со мной. Сегодня и всегда. – Он приподнял ей подбородок. – Ну поговори со мной.

– Не хочется будоражить старые темы, но иногда меня охватывает тревога.

– По поводу чего?

– Иногда мне кажется, что в постели я недостаточно изобретательна.

Если бы не ее серьезное, озабоченное лицо, Габриель бы громко расхохотался. Но сейчас он был вынужден подавить даже улыбку.

– Странная тревога, если вспомнить, как здорово мы провели время.

Ему хотелось сдавить ей ягодицы, но он не решался.

Джулия откинула прядку волос, мешавшую говорить.

– У меня не было возможности тебе рассказать. Сегодня перед ланчем я опять столкнулась с Кристой.

Глаза Габриеля сердито сверкнули.

– Когда мы с тобой в постели, я не хочу слышать это имя.

– Прости, – сказала Джулия, утыкаясь носом в завитки волос на его груди.

– Что она тебе сказала?

– По ее мнению, ты заслуживаешь более смелую и изобретательную женщину.

– Зачем ты слушаешь эту дрянь? Она способна только на ядовитую клевету.

– Я сказала ей, что заслуживаю любви и не что иное, как любовь, объединяет нас с тобой.

– Золотые слова. – Габриель стал нежно гладить ее шею. – Но почему ты встревожилась?

– Я хочу, чтобы ты оставался со мной.

Габриель невольно усмехнулся: