– Почему? Это странно. Разве главе концерна и тем более сыну Ханнеса не следует знать о подобном?

– Мне показалось, в этом не было необходимости. Я уже неоднократно повторял, что не придал значения документу.

– Следовательно, Юхана Лехмусоя не знает о существовании документа и о том, что Рауха Калондо связывалась с вами за десять дней до своей смерти?

– Не знает.

На стол села большая муха, её спинка переливалась зелёным.

– Что было в сообщении от Калондо помимо скана?

– Ничего.

– Ничего? Никакого текста?

– Нет.

Хартикайнен резким движением накрыл муху перевёрнутым стаканом. Аро проследил за этим с некоторой завистью.

– Зачем это могло кому-то понадобиться? – спросил Хартикайнен.

– Что именно?

– Просто посылать скан, не излагая сути. Бессмыслица какая-то.

Лаури не ответил. Он выглядел измученным, его явно одолевала жажда. Хартикайнен осознал, что и сам хочет пить.

– Кто ещё кроме вас и вашего отца мог видеть этот скан?

Аро по-прежнему наблюдал за мухой, которая нарезала круги внутри стакана.

– Никто. Во-первых, я не оставляю телефон где попало, а во-вторых, экран у него блокируется. – Аро перевёл взгляд с мухи на свой мобильник, лежавший перед Хартикайненом.

– Что ж, нам придётся задержать вас на некоторое время, – сказал Хартикайнен. – Не хотите кому-нибудь позвонить?

Лаури помотал головой.

– Уверены?

Аро не шелохнулся, и Хартикайнен положил смартфон к себе в карман.

– Придётся подождать. Хотите кофе или воды?

Лаури снова помотал головой, но Хартикайнен всё же решил принести графин с водой. Подсунув лист бумаги под перевёрнутый стакан, он отнёс его к двери и выпустил муху на свободу.

Юхана и Элина Лехмусоя ждали Паулу уже с полчаса – правда, в отдел они приехали сильно заранее. Паула пригласила их к шести, а часы показывали лишь без пятнадцати. Медведь предложил им кофе.

– Отказываются, – проворчал он с видом обиженной бабушки, вернувшись на кухню.

Паула налила себе большую кружку и тут же отпила.

– Какой замечательный кофе.

– Давай без подколов.

Медведь был расстроен не только тем, что его радушием пренебрегли. Они с Хартикайненом задерживали Лаури Аро вместе, но на допрос коллега его не пустил.

– Запись с камеры из галереи я ещё не посмотрел, – сказал Медведь виновато.

– Ренко может посмотреть, а потом пойдёт домой.

Эти слова прозвучали как приказ. Ренко сделал недовольное лицо, но потом взглянул на свой телефон и улыбнулся. Дома папочку явно заждались.

Выходя с кухни, Ренко чуть не врезался в Хартикайнена.

– Ой, прости. Я оставил этого оруженосца поразмышлять. Кофе есть?

– Есть, причём отменный, рекомендую, – ответила Паула. – Аро что-нибудь рассказал?

– Твердит одно и то же, как попугай.

– То есть по-прежнему говорит, что получил от Калондо всего одно сообщение?

– Да. И что Юхана якобы ни о чём не знает. Я пока не нашёл свидетельств, что Калондо связывалась с Юханой напрямую.

– Продолжай искать и ещё потормоши Аро. Медведь – со мной.

Дверь в комнату в конце коридора была открыта: Медведь оставил чету Лехмусоя ожидать подальше от кухни.

– Они знают что-то о личности жертвы или о завещании? – вполголоса спросил Медведь, пока они шли по коридору и Паула перебирала содержимое своей папки.

– Нет, если только им не звонили Вейкко или Риитта. Но о чём они точно не знают, так это о найденной у Калондо фотографии. Этим мы и воспользуемся.

Кроме Юханы Паула пригласила ещё и Элину, потому что хотела оценить одновременно реакцию обоих. Если кому-то из них, скорее всего Юхане, есть что скрывать, это будет лучше заметно в присутствии супруга. Впрочем, Элину Паула отнесла к категории тех, кто умеет держать себя в руках, а вот в Юхане бушевали совсем другие силы. В этом Паула убедилась ещё накануне вечером.

Впечатление лишь подкрепилось, когда Паула зашла в комнату, где Юхана и Элина, сидя за узким столом, ждали её с таким видом, как будто пришли кого-то собеседовать.

Да и выглядели они так, словно Паула была соискателем, на которого смотрят вроде спокойно, но и внимательно, чтобы не упустить ничего, что могло бы раскрыть его слабые стороны. Однако если Элина была похожа просто на успешного босса, то Юхана производил впечатление беспокойного коммерческого директора, который знает о делах фирмы куда больше, чем рискнул бы рассказать соискателю.

По всей видимости, именно так распределялись роли и в их браке.

Паула села напротив Элины и Юханы. Медведь закрыл дверь и отодвинул свой стул подальше от стола, словно подчёркивая тем самым, что он здесь – наблюдатель. Паула была рада, что поменяла Ренко на Медведя: молчание воздействовало на чету Лехмусоя лучше, чем досужая болтовня.

Супруги сдержанно поздоровались и смотрели на Паулу ожидая, что она скажет.

– Я пригласила вас в первую очередь потому, что жертву уже удалось опознать, – с этими словами Паула положила на стол закрытую папку, а рядом – фото из паспорта Раухи, на которое пара даже не взглянула.

– Её звали Рауха Калондо. Вам о чём-нибудь говорит это имя?

Оба, не глядя друг на друга, покачали головами.

– Она преподавала в Намибийском университете. Упоминание страны не вызывало никакой реакции – если только не назвать реакцией её полное отсутствие.

– Какой предмет? – явно для приличия поинтересовалась Элина.

– Психологию.

– Вот как.

Паула ждала дальнейших вопросов, но их не последовало. Юхана, сидевший как изваяние, пожирал взглядом синюю папку – будто предчувствуя, что оттуда извлекут что-то, что может его скомпрометировать.

– По нашим данным, Рауха Калондо работала на «Лехмус» в Намибии примерно пятнадцать лет назад, – сказала Паула. – Вы были тогда в этой стране?

– Я – нет, – быстро ответила Элина. – Элле тогда было шесть, я уволилась, когда забеременела, и больше не вернулась ни на работу, ни в Намибию. Мне никогда там не нравилось.

– А вам, Юхана, нравилось?

– Моего мнения никто не спрашивал, – с напряжением в голосе сказал Юхана.

– Что вы имеете в виду?

– Ханне с… Я был нужен отцу.

– Получается, пятнадцать лет назад вы были в Намибии?

– Вероятно.

– Вы не помните точно?