Мэгги пожевала губу, обдумывая его слова.

– Он тебе нравится? – спросил Ник.

– Временами даже очень нравится. Он осклабился:

– Больше, чем я?

– Я не собираюсь отвечать. У вас с ним нет ничего общего.

Ник закашлялся, прикрывая рот рукой.

– Что, правда? И чем же мы отличаемся?

– Ты это просто ты.

– Я так понимаю, что сравнение не в мою пользу.

– Он гораздо ближе к моему типу.

– О, мы снова вернулись к типам? Может, настало время поговорить о стереотипах?

Мэгги встала перед ним:

– Стереотипы тут ни при чем.

– Тогда что ты имеешь против меня? Я ничего такого не сделал.

– Я знаю. Мы просто друзья.

– Но именно это я сказал тебе утром на крыльце. Ты не веришь, что я удержусь в рамках?

А как ей верить, если его глаза говорят одно, а рот совсем другое?

– Я думаю, ты будешь держаться в рамках, пока я буду тебя в них удерживать.

– Ты не права.

– Тебе нужны доказательства?

– Покажи, на что ты способна.

Подступив ближе, Мэгги прижала к его обнаженной груди ладонь. Как она и думала, это было очень приятно – нет, даже еще приятней, чем она себе представляла. Она провела руками по его широким плечам, потом соединила их на шее Ника. Его волосы защекотали ей пальцы, а лицо стало застывшим, отстраненным. Но он так и не отреагировал, и Мэгги едва не сорвалась. Да что с ней? Разве где-то в глубине души она до сих пор страдающая застенчивая девочка, какой была в старших классах? Ей совершенно незачем все это делать. Если не считать того, что брак, развод и профессия репортера научили ее смотреть в лицо своим страхам. И она видела в глазах Ника желание. Он и сам признавался, что хочет ее…

Привстав на цыпочки, она приблизила свои губы к его, но… он никак не отреагировал.

– Удовлетворена? – спросил Ник, когда она отстранилась.

Мэгги выбрала бы другое слово, это да, но теперь она действительно ему поверила. Ник вполне серьезно относился к рамкам, которые сам же и установил.

– Думаю, да, – сказала она и поняла, что не смеет встречаться с ним взглядом. Прикасаясь к нему, она чувствовала влечение и признавала – хотя бы перед собой, – что никогда так сильно не хотела, чтобы мужчина хоть как-то отреагировал. Но похоже, ошибалась насчет желания в его глазах и искренности слов, когда несколько дней назад он сказал, что хочет ее. Он явно ничего не почувствовал, когда она поцеловала его, а это означало, что ей нечего волноваться насчет своего временного жильца.

И это было хорошо, ведь правда?

Выбравшись из спальни Мэгги, Ник закрыл глаза, сжал руки в кулаки и перевел дух. Он до сих пор чувствовал, как губы Мэгги прижимаются к его рту, а нежные груди касаются его обнаженного тела через тонкую ткань маечки на лямках. Два шага, всего два шага, и он притянул бы ее к себе. И сейчас бы уже обнимал и гладил нежную кожу под маечкой…

Нет! Собрав остатки самообладания, Ник стер из памяти картину, которая так подрывала его решимость. Помогли воспоминания об Ирэн. Ирэн, которая плакала в окружении свадебных подарков… Он до сих пор чувствовал себя виноватым в том, что так оскорбил и обидел ее. В особенности потому, что толком не понимал своего поступка. Он думал, что предан ей. Думал, что они поженятся. Он был бы счастлив с такой женой, как она. Ирэн умная и прекрасная женщина, и она ждала его предложения почти два года. Но когда дошло до главного, он просто не смог встать у алтаря и пообещать, что проведет с ней остаток своей жизни.

Сейчас он, по крайней мере, знает свои пределы. И не оставит Мэгги плакать в одиночестве.

Вернувшись в гостиную, Ник натянул футболку, нашел свой сотовый и пейджер. Утро было в самом разгаре. Он считал, что Мэгги гораздо сильнее подвергается опасности, когда в предрассветные часы возвращается домой. Сейчас он чувствовал себя гораздо спокойнее, днем оставаясь с ней и получая таким образом возможность ее защитить. Но он все равно требовал, чтобы во время его работы полицейский патруль приглядывал за Мэгги, проезжая мимо ее дома несколько раз в час. Стив Риттер дал ему список коллег своей жены, и Ник поговорил уже почти со всеми, хотя оставалось несколько человек, которые были недоступны по тем или иным причинам. Ник надеялся, что кто-то из них сможет дать подсказку, – может, Сара Риттер что-то сказала или сделала в последние дни своей жизни. Что-то, что могло бы помочь ему хоть на шаг приблизиться к убийце. Кроме того, ему хотелось еще раз прослушать сообщение доктора Дэна, которое тот прислал Мэгги – Мендес сделал для него копию, – на случай, если он пропустил незамеченную ранее информацию или перемену в его голосе, которые могли бы дать расследованию новое направление. Теперь, когда лицо доктора Дэна появилось в газетах, он надеялся, что звонки уже начали поступать…

Зазвонил его сотовый, и Ник прочитал высветившийся номер. Мендес. Возможно, среди поступающих звонков уже выявилось нечто важное.

Быстро выглянув в холл и убедившись, что Мэгги до сих пор у себя в спальне, он ответил на звонок. Прижимая телефон плечом, он забрал с журнального столика свой бумажник и звякающую мелочь и стал рассовывать по карманам.

– Соренсон.

– Хорошо, что я застал вас, – сказал Мендес.

– В чем дело?

– Мы с Херли в парке «Дискавери». Думаю, вам тоже стоит приехать.

Ник думал, что ему сообщат хорошие новости, но услышал серьезный тон детектива, и у него засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

– Зачем?

– Я думаю, вам нужно это увидеть.

Спустя пару минут Мэгги услышала, как хлопнула входная дверь и взревел мотор пикапа Ника. Он уехал, и бог знает куда направился. Теперь она могла вздохнуть свободнее и до его возвращения забыть про свое странное поведение. Потом к ней снова вернется ощущение униженности и смущение. Она понимала, что вечно его избегать не сможет, – учитывая, что сейчас они живут в одном доме, – но надеялась, что сумеет увидеть все в перспективе, когда они в следующий раз встретятся. А может, она уйдет на работу, а он снова поменяется с кем-нибудь сменами.

Такого «везения» у нее еще никогда не было. Как ей вообще пришло в голову разрешить Нику переехать? Всего пару недель назад она была твердо настроена держать с ним дистанцию. А он беспрепятственно проскользнул мимо водруженных ею стен, и в итоге она сама его поцеловала. Сама подошла, положила руки на его потрясающую обнаженную грудь, потом на шею, а потом приблизила губы к его губам…

Мэгги вспыхнула и, скрутив волосы в узел, стала обмахиваться рукой. Наверное, это Дарла так на нее повлияла. С Тимом она была застенчивой и сдержанной, боялась навлечь его гнев словом или поступком. А сейчас… сейчас лучше не думать о ее поведении. Тот поцелуй стал чем-то большим, чем просто вызовом, и она это понимала, но очень хотела забыть о случившемся. Ей надо работать.