– Он приносит свои извинения, но сейчас не может прислать своих солдат. – Лорд Даглан сделал вдох. – Он не станет собирать войско для войны, поскольку не считает угрозу настолько серьезной, как мы предполагаем, и утверждает, что даже если действительно норнов видели, это лишь незначительный рейд, который разобьется о защиту Эрнистира и Эркинланда, точно волна о скалистый утес.

– Лжец! – вскричал капитан Закиель, а потом огляделся по сторонам. Капитан понял, что из всех присутствующих он казался наименее взволнованным. – Я приношу извинение за слишком сильное выражение, ваше величество. – Я знаю, что Хью – ваш брат монарх…

– Мне никогда не нравилось это выражение, – сказал Саймон. – И в данный момент мне совсем не нравится король Эрнистира, так что не беспокойся о том, чтобы обуздать свой язык. Значит, Хью называет племянника Эолейра лжецом? Неужели он думает, что Элин выдумал историю об огромной армии норнов?

Даглан нахмурился.

– Он не сказал это прямо, но много говорил о том, что Элин находится под влиянием графа Эолейра, как он выразился. Король Хью утверждает, что дядя каким-то образом убедил молодого сэра Элина в угрозах, которых не существует.

Саймон откинулся на спинку трона, изо всех сил стараясь сдержать гнев.

– С тем же успехом он мог бы назвать меня лжецом прямо в лицо, если он так говорит об Эолейре, одном из самых осторожных и разумных людей, которых я когда-либо встречал.

– Сторонники Хью – большая часть двора – в последнее время потоками извергают подобную чушь, – сказал граф Ниал. – У меня сердце сжимается от боли, когда я произношу эти слова, но, я думаю, уже не вызывает сомнения тот факт, что король Хью хочет, чтобы ваши силы были измотаны сражениями с норнами – и тогда он сможет прибрать к рукам то, что останется. Даже в самом лучшем случае он не собирается и дальше оставаться под правлением Верховного Престола.

– Ну, тогда он проклятый предатель своего народа! – Саймон ударил кулаком по ручке кресла. – Неужели он не понимает, что норны не друзья смертным? Неужели рассчитывает, что они уничтожат Эркинланд, но позволят ему делать все, что он захочет?

– Главный вопрос состоит не в том, верит он в это или нет, – сказал Тиамак, – а почему? История показывает, что ситхи и Эрнистир были союзниками. Король Элиас единственный смертный, с которым норны подписали договор, но в самом конце они и его предали.

– Все дело в безумном почитании Морриги, – сказала Рона. – Оно одурманило разум Хью и многих его придворных.

Лорд Даглан кивнул.

– Графиня права, и ситуация быстро ухудшается. Только за прошедший месяц, со словами, что они возобновляют веру в богов Эрнистира, король и леди Тайлет построили святилище, посвященное Темной матери в самом Таиге.

– Клянусь колесницей Бриниоха! – Граф Ниал повернулся к Даглану, словно собирался схватить его за плечи. – Неужели это правда? Скажите, что я вас неправильно понял.

– Не могу. Они заявили, что это святилище Талам, которой до сих пор пренебрегали, но всем известно, что Талам Земли еще одно имя богини войны и смерти с тремя лицами. Вот почему ее перестали почитать – во всяком случае так было до сих пор. – Даглан повернулся к Саймону. – Чтобы быть честным до конца, ваше величество, я, конечно, отправлюсь туда, куда вы меня пошлете, но мое сердце подсказывает, что в Эрнистир лучше не возвращаться. Эрнисдарк стал странным, темным местом, по крайней мере, так мне представляется.

– О! Ваши слова разбили мне сердце! – воскликнула Рона. – Я никогда не думала, что мои соотечественники перейдут в тень так быстро и так беспечно. Моррига!

Пасеваллес откашлялся.

– Я понимаю ваше беспокойство и сожалею о том, насколько далеко от норм приличий, как складывается впечатление, ушел король Хью, но сожаления не решат нашу проблему, ваше величество. Если король Эрнистира нам не поможет, где мы найдем людей и оружие, необходимые для защиты Эрчестера от норнов? Герцог Осрик увел многих рыцарей и тысячу пехотинцев к границе с тритингами в поисках вашего внука.

– Мы получали какие-нибудь известия от герцога Гримбранда из Риммерсгарда? – спросил Саймон.

Пасеваллес кивнул.

– Сын Изгримнура остается нашим надежным союзником, но у герцога хватает собственных проблем. Норны все чаще стали появляться на Рефарслод, Лисьей дороге, они грабят фермы и поместья по всей ее длине, убивают людей и наводят на всех ужас. Герцог Гримбранд также опасается, что Хью строит планы по захвату земель на юго-западе Риммерсгарда. Уже сейчас в фортах на их общей границе больше войск Эрнистира, чем в прежние годы.

– Клянусь проклятым Святым Деревом, – громко выругался Саймон. – Похоже, щенок думает, что он Тестейн! Неужели Хью планирует атаковать Хейхолт и занять Верховный Престол? Если бы у нас не возникали проблемы со всех сторон, я бы сам отправился в Эрнисдарк, чтобы преподать ему урок! Извини, Пасеваллес. Что может Гримбранд нам прислать?

– Он думает, что сумеет выделить тысячу пехотинцев и сотню рыцарей, но боится обнажить свои границы. – Пасеваллес печально улыбнулся. – Он просит, чтобы вы не считали, будто он увиливает от своих обязанностей. Он пришлет всех, кого сможет, но предупреждает, что они могут прийти не скоро, в особенности если норны перекроют дороги к северу от Эркинланда.

Саймон с шумом выдохнул.

– Ну, это серьезная головоломка. А что с герцогом Салюсером? Что пишет Фройе из Наббана?

Пасеваллес пожал плечами.

– Похоже на ситуацию у Гримбранда, однако проблемы герцога Салюсера возникли внутри самого Наббана – его брат и Далло Ингадарис, и все Пятьдесят семей скорее предпочтут воевать с тритингами ради собственной выгоды, чем отправить армию для защиты от угрозы, в существование которой они не очень верят.

– Они действительно думают, что мы выдумали норнов? Как они могли забыть, что всего тридцать лет назад Белые Лисы едва не уничтожили всех нас? – Саймон почувствовал, что у него горит лицо. Тиамак смотрел на него с тревогой, что только усилило гнев короля. – Значит, в тот момент, когда они нужны нам больше всего, все наши союзники заняты собственными проблемами!

Выражение лица вранна стало более задумчивым.

– Складывается впечатление, что кто-то плетет заговор, чтобы мы стали слабее, чем при обычных обстоятельствах, разве не так? – спросил Тиамак. – Как только королева Утук’ку посылает своих солдат в земли смертных, один из наших союзников внезапно вспоминает о древних религиях и начинает поклоняться темной богине. А посла, которого отправляют нам ситхи, пытаются убить стрелами тритингов.

– Я ничего не слышал о стрелах, – сказал Саймон. – Ты имеешь в виду женщину ситхи, которую едва не убили в Кинсвуде? Почему мне не сказали, что в нее стреляли стрелами тритингов?

– Потому что у меня не было доказательств – их и сейчас нет, – ответил Тиамак. – Из того, что стрелы оперены, как принято у тритингов, еще не следует, что стреляли именно они. Но интересно, что обитатели лугов стали причиной других наших проблем, и это дало повод Наббану не посылать к нам свои войска – и, конечно, возможное похищение вашего внука, принца Моргана.