Они продолжают наблюдение. Полковник в бинокль за двором и домом. Кордебалет в бинокль за улицами села и подходами к горке, на которой они засели. Сохно за травой перед собой – сам, как молодой бычок, ищет, какую бы сорвать, чтобы погрызть... Ему что-то явно не нравится здесь, и он принципиально не желает принимать участие в осмотре села.

– Может, я схожу туда? – предлагает Кордебалет. – Утро раннее... Пробраться несложно... Огородами...

– Подожди... – полковнику тоже не по себе. – Если пойдем, то вечером, с темнотой...

– Собак пугать, – не соглашается Кордебалет. – Посмотри, какие псы гуляют...

По улице, как три былинных богатыря, прогуливаются, заняв середину дороги, три здоровенные кавказские овчарки. Раньше таких собак только во дворах на цепи держали. Теперь, когда многие хозяева уехали, собаки свободно гуляют. И кормятся чем придется... Злые и голодные. С такими уже доводилось встречаться в других чеченских селах.

– Почему мужчин во дворе нет? – спрашивает Сохно. – В других дворах появлялись, а в этом – ни одного... Я, конечно, понимаю, что домашним хозяйством заниматься – дело не для мужчины... Но хотя бы за глотком воздуха на крыльцо нос высунуть...

– Машина, командир... – Кордебалет трогает полковника за локоть.

Тот убирает бинокль. Озабоченно смотрит в направлении вытянутой руки майора. По верхней дороге, откуда просматривается все село, оставляя за собой шлейф пыли, на скорости едет «Нива». На перекрестке сворачивает в сторону села и выезжает на главную улицу. Здесь скорость чуть-чуть снижают. Собаки, видно даже издали, с ворчанием уступают машине середину дороги. «Нива» подъезжает сразу к наблюдаемому дому.

– Сейчас и мужчины появятся...

Во двор «Нива» не заезжает. Два человека, откровенные боевики, если судить по одежде и по оружию – один с автоматом, второй с ручным пулеметом, – выходят через правую дверцу. Значит, водитель остается за рулем. Первые проходят во двор. Из дома к ним выходят еще двое боевиков. А три человека выступают из двери на веранду. Разговаривают недолго. Гости быстро разворачиваются и уезжают.

– Нас здесь ждут... – Сохно и без бинокля все видит. И недобро усмехается. – Объятия раскрыть готовы... Гостеприимные, заразы, по-кавказски... Кто ждет, тот дождется... Я их навещу...

– Попозже, – усмехается и Согрин. – Попозже заглянем...

«Нива», все так же на скорости, удаляется в том направлении, откуда прибыла.

– Я согласен и попозже... – Сохно выплевывает разжеванную травинку. – Не люблю обманывать чьи-то ожидания... Меня мама с папой в детстве учили, что нехорошо людей обманывать... Они у меня были хорошие и умные. И я такой же... Я даже вежливый...

Он шмыгает своим многократно переломанным носом и улыбается. Кто хорошо знает майора, понимает, что кому-то эта улыбка предназначается. Но ответной она наверняка не вызовет...

– Значит, ловушка, – констатирует полковник. – Меня интересует важный вопрос: ловушка организована при помощи хозяина? Или кто-то сдал его, и Анзор взял на себя инициативу?..

– Разберемся... – Сохно высматривает новую аппетитную травинку и срывает ее. – Травы здесь хорошие... Сочные...

Тахир и Ширвани приходят следом за Термидором. И опять один следом за другим, как и уходили.

– Вместе гуляли?

– Нет.

Ширвани в общении краток. Он не рвется поговорить с командиром по душам или просто нарваться на похвалу. Вообще у Термидора такое впечатление, что этот чеченец считает себя выше командира. Впрочем, у чеченцев это частая манера общения. Они обычно держатся слегка высокомерно.

Ширвани передает список состоятельных чеченцев-бизнесменов, которые не желают делиться с боевиками прибылью. Все москвичи, осевшие здесь достаточно давно. Список подготовлен заранее не по команде Термидора, а по команде из-за границы. Это тоже организационные мероприятия, проработанные еще до приезда группы. Термидор склоняется над картой Москвы, определяя по адресам самые удобные варианты проезда. Чтобы не искать в незнакомом городе дом с бумажкой в руках. Он разрабатывает отдельный маршрут для каждого. Это его командирская обязанность.

Тахир держится скромно. С разговорами тоже не лезет, но и высокомерия не показывает. Он просто серьезный и молчаливый от природы человек. Садится на стул, а не у стены. Значит, усваивает уроки быстро.

Пын возвращается последним. Лицо по-прежнему невозмутимо и добродушно.

– Ты что так долго? – хмуро смотрит Термидор на китайца.

Настроение Термидора испортилось не от появления Пына, а от поведения Ширвани. Если хорошо знает Москву, то подошел бы, подсказал. Видит, чем командир занимается, и должен понять, как трудно ему, не знакомому с городом. Нет. Не подходит. И даже вопросов не задает. Отчужден. Ладно! Это ему тоже зачтется.

– Тер... Моя не могла дела делать...

Термидор встает из-за стола. Еще одна причина для плохого настроения. Он ожидал, что с простым заданием китаец справится без проблем. А когда плохое настроение накладывается на плохое – это может плохо кончиться...

– Рассказывай...

– Моя пошела туда... Там милиция полно... Один парень умерла... Слишком много черепа на себе носила... И народа стоит, смотрит... Люди любят, когда убивают... Интересно... Моя в салона хотела зайти, там тоже милиция... Капитана... Протокола писал... Потом салона закрыли... Капитана в машина села... Моя подошла, пальцем ткнула и протокола забрала... Вот...

Пын достает из-за спины папочку с бумагами. Кладет на стол, прямо на карту Москвы.

– Что-то случилось? – только сейчас спрашивает Ширвани.

Тахир молча поднимается со стула и подходит ближе.

Пын начинает рассказывать, как их хотели ограбить лысые парни в черных майках с черепами.

– Как продавщица сказала? – спрашивает Пын у Термидора. – Скихе...

– Скинхеды, – за командира отвечает чеченец. – Обычное дело. А дальше?

Пын переглядывается с командиром и продолжает рассказ.

– Тер здорово била их, – заканчивает он откровенной лестью, потому что в действительности бил в основном сам Пын, и оба это понимают.

Термидор почти чисто разговаривает по-русски. С ним хороший преподаватель занимался. Но читает он с трудом. И потому, как только рассказ Пына заканчивается, пододвигает принесенную китайцем папочку Ширвани. Тот принимает без слов, понимает, что он здесь владеет русским языком лучше всех. Начинает читать протокол. Термидор сразу записывает на отдельный листочек адреса девушки из салона и парня, который сидел за занавеской. И внимательно слушает все остальное. Естественно, ни девушка, ни парень не видели, что происходило на улице. Они беспокоились за своих покупателей, к которым скинхеды откровенно приставали, и потому вызвали милицию. Телефонный номер Термидор зарегистрировал по паспорту гражданина России, но жителя далекого дагестанского аула. Пусть там ищут. Однако теперь паспортом пользоваться нельзя.