собственную продукцию, однако стремление производить и продавать возникает из желания покупать. Следовательно, если производители в общей массе все больше и больше производят и продают, они все больше и больше покупают. Можно не желать того, что производишь сам, но каждому хочется получить больше из того, что произведено другими. Поэтому никогда не производится товаров больше, чем может быть потребляемо. Однако всегда было немало таких людей, кому хотелось бы получить некий товар, но удовлетворить свое желание они не могли, потому что не в состоянии произвести товар самостоятельно или предложить что-нибудь в обмен за него. Законодателя, таким образом, не должны волновать вопросы потребления. Все, что может быть произведено, будет потребляться, пока желания людей, обладающих средствами производства, не будут полностью удовлетворены, и производство не прекратит расти. Законодатель должен следить за двумя вещами: чтобы никакие препятствия не мешали тем, кто обладает средствами производства, использовать их так, как им кажется лучше; и чтобы те, кто на данный момент не имеет средств производства для удовлетворения своих желаний, получили бы возможность купить эти средства и, став производителями, начать потреблять»[37].

Другими словами, перепроизводство и недостаточное потребление, бывшие предметом споров на протяжении нескольких столетий до Милля и продолжающие занимать экономистов в наши дни, не являются характерными особенностями рыночной экономики. Теории глобального перепроизводства, популярные в 1990-е годы, столь же несовершенны, как меркантилизм, раскритикованный в свое время Сэем и Миллем.

Верное наблюдение, легшее в основу закона Сэя, часто доводится до гротескного утверждения, что «предложение рождает собственный спрос», из чего можно сделать вывод о невозможности рецессий и экономических спадов. Временами последователи Сэя были повинны в искажении его учения не меньше его противников. Разумеется, ни один экономист в здравом уме и твердой памяти не станет отрицать, что порой случаются рецессии, периоды длительной стагнации и сокращения экономики. Даже сейчас большинство стран на Земле — а их более сотни — агонизируют в экономическом смысле, а наиболее успешные государства далеки от своего потенциала. Сэю довелось пережить период экономических потрясений — Великую французскую революцию, гиперинфляцию и возвышение Наполеона. Вопрос о том, как распадаются экономики, волновал его не меньше того, как эти экономики растут. Глава 15-я книги I «Трактата по политической экономии» (1803), в которой излагается принцип, известный как закон Сэя, завершается следующими двумя абзацами:

«В поселке, городе, крае или стране, где много производят и где каждую секунду увеличивается сумма произведенных товаров, почти все отрасли — торговля, обрабатывающая промышленность, промышленность вообще — дают достойную прибыль, поскольку спрос велик, а на рынке, готовом платить за новые производственные услуги, всегда множество товаров. И наоборот, повсюду, где производство не развивается из-за ошибок населения или по недосмотру правительства и не успевает за потреблением, спрос постепенно сокращается, стоимость товаров начинает уступать себестоимости; никакое усилие на производстве не вознаграждается должным образом; прибыли и зарплаты сокращаются; капиталовложения становятся все менее выгодными и все более рискованными; капитал расходуется понемногу, несмело и только по мере необходимости, ведь все источники прибыли иссякли. Трудящиеся страдают от отсутствия работы; семьи, ранее находившиеся в сносных условиях, все сильнее чувствуют, что крайне стеснены в средствах; те, кто раньше испытывал трудности, становятся и вовсе нищими. Уменьшение численности населения, нищета и возврат к варварству приходят на смену изобилию и счастью.

Этим бедам сопутствует сокращение производства, и преодолеть их можно только бережливостью, разумом, активностью и свободой»[38].

Производство и потребление — это две стороны одной медали, но Сэй считает, что лучше сосредоточиться на производстве, то есть на предложении, а не на потреблении, то есть спросе. Здесь напрашивается аналогия со старым спором о том, Земля ли вращается вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли. Рассуждая чисто технически, обе точки зрения имеют право на существование. Выбор центра произволен; если в качестве центра избрать Землю, тогда Солнце действительно будет вращаться вокруг нее. Если центром избрать Солнце, то совершать обороты будет Земля.

Мы ставим Солнце в центр потому, что так нам удобнее понимать небесную механику. Представители классической школы решили вывести подъемы и спады в экономике из роста или сокращения производства, а не потребления: так им легче понимать экономику. Знание преображается в силу — в решения денежно-кредитных властей, ведущих к намеченным результатам. Политика, направленная на стимулирование спроса, часто оставляет за бортом стимулирование предложения, а поскольку они являются зеркальным отражением друг друга, любая политика, построенная вокруг спроса, неизбежно приводит к разочарованию. Нередко курс на повышение спроса включает меры, мешающие производству, прежде всего повышение налогов и девальвацию денег. Такая политика ни к чему не приведет.

Релятивизм, однако, хорош, но в меру. Прежде чем потреблять, надо еще произвести. Экономика — это наука о том, как люди зарабатывают себе на жизнь. В наши дни не найдется человека, который бы стал оспаривать, что на самом деле Земля вращается вокруг Солнца.

Под производительностью часто понимают количество вещей, производимое фабричным рабочим за день, или нечто подобное. Однако такое узкое понимание только сбивает с толку. Отшельник на необитаемом острове не станет работать с утра до ночи, чтобы сплести несколько сотен юбок из травы или собрать многотысячный урожай кокосов или ананасов. Он не захочет тратить время и силы на столь неэффективное занятие. Отшельник может согласиться на это только для того, чтобы обменять свою продукцию на нужные ему вещи, другими словами, извлечь «прибыль» из производства. Возможно, он продаст кокосы отшельнику с соседнего острова, который делает долбленые каноэ. Если «производитель» кокосов и изготовитель каноэ не смогут наладить эффективный обмен (предположим, что враждебное племя прервало транспортное сообщение между островами), они столкнутся с падением спроса на свою продукцию из-за проблем в торговле. Поэтому они произведут меньшее количество кокосов и каноэ, будучи не в состоянии воспользоваться плодами своего труда. Хотя некоторые экономисты назовут это «кризисом перепроизводства», проблема состоит в ином: эффективно взаимодействовать им мешает новый торговый барьер.

Таким образом, многие явления экономики можно объяснить тем, что люди не могут торговать или, другими словами, эффективно взаимодействовать. Два человека могут столкнуться с неисчислимым множеством торговых барьеров, которые мешают сотрудничать с наибольшей выгодой. Стоит устранить эти барьеры, и продуктивность начнет расти. Когда барьеров становится больше, продуктивность падает. Это могут быть географические барьеры, например, океаны или горные хребты, или культурные, например, трудности