что происходит, равно значимо и наполнено глубоким смыслом. И только дети могут переживать о барашке и розе, только дети могут любить все, что их окружает, только дети могут надеяться, что умерший жив, только дети могут верить в Бога, Которого «не видел никто никогда». Но если взглянуть на Небо, то все станет по-другому. И будет ясно, что именно дети правы.

«Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное…»

Герои сказки обретают истину. Писатель обращается к нам, пытаясь достучаться до наших сердец, чтобы и мы увидели, куда нам идти. Когда Летчик находит в пустыне колодец, он дает напиться Маленькому принцу.

«И я понял, что он искал!

Я поднес ведро к его губам. Он пил, закрыв глаза. Это было как самый прекрасный пир. Вода эта была не простая. Она родилась из долгого пути под звездами, из скрипа ворота, из усилий моих рук. Она была как подарок сердцу. Когда я был маленький, так светились для меня рождественские подарки: сияньем свеч на елке, пением органа в час полночной мессы, ласковыми улыбками.

– На твоей планете, – сказал Маленький принц, – люди выращивают в одном саду пять тысяч роз… и не находят того, что ищут…

– Не находят, – согласился я.

– А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в глотке воды…»

Ребенок погружен в мгновение. Мгновение, наполненное радостью и любовью, есть великое чудо. И только от человека зависит, будет ли он черпать из Источника Воды живой, Который никогда не иссякнет.

Глава 4

«Мы не выбираем времена…»

Д.Р.Р. Толкин

– Книги должны кончаться хорошо. Как тебе вот такая, например: «Все они поселились вместе и жили с тех пор счастливо»?

– Годится, – улыбнулся Фродо. – Дожить бы до этого.

– Эй, подождите, – вмешался Сэм. – А где они жили-то? Вот что меня всегда интересовало.

Д.Р.Р. Толкин. Властелин колец

Джон Рональд Руэл Толкин (1892–1973) сам называл себя христианином и писал, что об этом можно догадаться по его произведениям. И это действительно так. Все произведения Толкина имеют христианскую направленность. Но при этом многое в художественном мире, созданном писателем, двойственно и противоречиво. Разобраться в этой сложности мы попытаемся в настоящей главе.

Чувство радости, удивления перед окружающим миром, обыкновенным и чудесным одновременно, не покидает нас при чтении сказки «Хоббит», одной из лучших у писателя.

В центре сказки – образ Бильбо Бэггинса. Бильбо – типичный обыватель с его любовью к еде, порядку, размеренности и желанием, чтобы в жизни было как можно меньше потрясений. Практический ум выручает героя даже в критических ситуациях. Но при этом Бильбо «не так прост, как кажется себе самому». В обывателе Толкин открывает героя. Бильбо не раз спасает своих спутников-гномов от смерти и от плена, совершает мужественные поступки, одерживая «настоящую победу над самим собой». Даже в минуту смертельной опасности он не забывает о милосердии и не хочет убивать несчастного Голлума. Торин, вождь гномов, перед смертью обращается к Бильбо с такими словами: «В тебе хорошего больше, чем ты думаешь, недаром ты родился в доброжелательном краю. Доля отваги, доля мудрости, сочетающихся в меру. Если бы наш брат побольше ценил вкусную пищу, застолье и песни и поменьше золото, то в мире было бы куда веселее». И это убеждение самого писателя.

«Поэзия» простых человеческих чувств, поэзия дома будут только изредка пробиваться через эпическую значительность «Властелина колец», где главный вопрос, по словам писателя, это вопрос смерти и бессмертия.

Путь за сокровищем для Бильбо Бэггинса был дорогой Туда и Обратно. Для главного же героя «Властелина колец» Фродо обратный путь представляется невозможным, он не верит, что сможет остаться в живых. Когда же все-таки возвращается, называет свое возвращение ненастоящим. И сложно представить, что в мире «Властелина колец» герой мог бы ощущать себя иначе. Ведь перед нами в этом произведении предстает мир как будто накануне Апокалипсиса. Это «темные времена», здесь «время чернее день ото дня». И жить в это время страшно. «Горе всем нам, бредущим по тропам мира в эти последние дни!» – восклицает эльф Леголас. Среднеземье, описываемое Толкином, все более погружается в Тень, исходящую от Темного Властелина – Саурона. От зла свободны только страны, где живут эльфы. При их описании Толкин пытался показать мир, недоступный для зла. Но при этом очевидно, что Мордор, страну мрака, ему удалось изобразить намного ярче. Писатель не смог преодолеть трудностей, которые, похоже, понимал и сам. Так, он объясняет в «Хоббите», почему не описывает пребывания Бильбо в Дольне. «Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, рассказывается скоро и слушать про них не так уж интересно. А вот про то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются долгими и захватывающими».

Одни из самых «захватывающих» сцен в книге – сцены, в которых изображаются картины ужасов. Это и отрубленная кисть, высовывающаяся из-под земли в Упокоище, и крылатые всадники-назгулы, распространяющие вокруг ощущение ужаса. Вот их описание: «Безжалостные глаза горят жутким фосфорическим светом. Под плащами – серые саваны. На пепельных волосах – боевые шлемы. Иссохшие руки сжимают длинные стальные мечи». Такие сцены вряд ли могут оказать благотворное воздействие на детскую психику. Слишком ярко изображены они в книге, слишком сильное впечатление они производят. Впрочем, сам Толкин к таким сценам относится иначе. Он был категорически против переделок народных сказок, в которых изымались страшные подробности. «Не думаю, что мне повредили сказочные ужасы, какие бы мрачные верования и обычаи древности их ни породили», – писал он.

Выстоять в поединке со злом может только «твердейшая воля и устремленная мысль». Можно совладать даже с желанием надеть кольцо, как это ясно из поведения Фродо в Упокоище: «Еще мгновение неразумные руки нашаривали кольцо, но уже в следующий миг сердце подчинило их своей воле, в ладонь словно сама собой скользнула и удобно легла рукоять меча, оказавшегося под боком». Зло в сказке, несмотря на свою силу, не всесильно, а его торжество только кажущееся. В конце обязательно должно восторжествовать добро. И автор подчеркивает это на протяжении книги. Когда герои смотрят на то, как из открытых ворот Мордора выходит страшное войско, Сэм с детским восхищением интересуется, нет ли среди них «елефантов», т. е. слонов. Этот вопрос, казалось бы совершенно неуместный в подобной ситуации, заставляет читателя забыть на мгновение