– Моя машина сломалась, и этот, как назло, приехал с цветами, – забыла их, кстати, и даже уже не помню, где. В роддоме или в машине Геннадича. Да и фиг с ними. – Предложил подвести, я согласилась, а он как специально вышел к мужикам и ко мне на «ты» демонстративно так!

Бесит! Теперь Пашка будет думать, что я по рукам хожу. Хотя какая мне к черту разница, что подумает Суворов? Что за бредовые мысли?

– Ну он территорию видимо метил, увидел конкурента в лице Суворова, вот и подумал, что уведут. Ему соперники ни к чему, он ведь продует по характеристикам, – Валя с иронией подытожила, и я невольно улыбнулась.

– Кому продует? Пашке? – перед глазами все еще стоял образ изменившегося Суворова, и грудь наполнялась свинцом.

– Обоим, Ир. Там, по-моему, и Геннадич посимпотнее этого Иваныча выглядит.

Мы рассмеялись и напряжение понемногу спало, оставляя привкус задумчивости в наших мыслях.

– Суворов меня пригласил в эту субботу в гости.

– Пашка? – Валя удивленно на меня посмотрела, и я помотала головой.

– Олег Геннадьевич. Он сказал мол баня, шашлыки, посиделки у костра. Даша с Марком придут.

– Так, в чем проблема, иди!

– Он и Иваныча позвал туда…

Воцарилась гробовая тишина, только в моей голове мелькали эпитеты, которыми хотелось наградить пронырливого ухажера. Кариша возилась в манеже, жуя резиновую корову.

– Если ты не пойдешь, это будет выглядеть как бегство от Пашки, – Валя задумчиво говорила, глядя в пространство перед собой, и будто не мне отвечала, а у себя в голове вела монолог. – Если пойдешь, будет выглядеть что ты подружка Иваныча и все домыслы о ваших отношениях подтвердятся совместным появлением у Суворовых.

Это я и без нее понимала, и склонялась к тому, чтобы не идти туда. Но и Олега Геннадьевича не хотелось обижать. Как бы там ни было, я искренне его уважала, такой типаж мужчин внушал трепет по умолчанию. Хотелось им угождать. А может все дело в этой Суворовской ауре…

– Не знаю, даже, что тебе посоветовать… – задумчиво протянула подруга, постукивая ногтями по столу. Вздохнула тяжело. – Пойти туда это значит снова увидеться с Пашкой, а ты, кстати, собираешься говорить ему, что у него есть ребенок?

Валя затронула больную тему, и я поежилась и отвела глаза. Пашка сильно изменился, и я уже не была уверена в том, как он отреагирует. А вдруг скандал закатит, и чего хлеще ударит? Думать об этом не хотелось, но помня наш последний разговор перед его отъездом, я не могла успокоиться, мысли текли только в дурном направлении.

– Наверно нужно ему рассказать, но лучше всего сделать это когда за стеной будут люди, которых я смогу позвать на помощь, – господи, ты себя то слышишь Ира? Совсем двинулась?

– Ты его боишься?

– Я боюсь того, что может произойти, останься мы наедине, – обхватила себя руками и тело прошиб озноб будто на улице минус тридцать и форточка открыта.

– Так дело не пойдет, Ир. Он отец, и каким бы сволочным не был, он должен знать, что у него есть дочь. Твой долг сказать Пашке о Карине. Долг не перед ним. Перед дочерью.

В горле встал ком от правды, которую Валя произнесла спокойно и ровно. Она права. И мы обе это понимали.

– Иди туда. И если повезет, ваш с Пашкой разговор пройдет мирно. А после объяснишь Иванычу, что не намерена с ним шашни крутить, а может за тебя это сделает Суворов, он на правах отца твоей крошки зарешает твои проблемы, хотя это в идеале конечно. Но сперва тебе надо ему рассказать о дочери.

– А если он не поверит, что меня и Иваныча ничего не связывает? Это все выглядело как будто мы с ним спим… – прозвучало паршиво, и я замолчала, морщась от этой фразы, будто лимон съела.

– Даже если это и будет выглядеть так, какая разница? Ты взрослая женщина и имеешь право на личную жизнь. Ты не замужем, верность никому, – подчеркнула, сказав громче, – хранить не обещала, так что пускай думают что хотят. Да хоть трижды бы ты переспала с Иванычем, это не криминал! Секс, между прочим, для здоровья нужен, так что забей.

– Предлагаешь, идти? Они меня с Каришей звали…

– Тем более! – Валя округлила глаза. – Ты не просто скажешь Пашке про дочь, а еще и покажешь ее. Двух зайцев убьешь. А уже после останется наблюдать, что же предпримет папаша после того, как узнает, что ты родила от него дочь.

Глава 26

Суббота подкралась незаметно, и я сама себя ненавидела за эти паршивые мысли о предстоящем разговоре. Как ему сказать, с чего начать? Взять с собой дочь на чужую территорию? А если что-то пойдет не так, и мне придется срочно уезжать? Каришу в это впутывать не хотелось. Мне будет гораздо спокойнее, если моя крошечка будет дома в четырех стенах, защищена от всего мира и от негатива в нем. Решение сформировалось постепенно, но безоговорочно. Карину я не повезу туда.

Иваныча тоже давно пора осадить, и пускай Олег Геннадьевич пригласил нас вместе, после ужина я могу поговорить со своим горе-ухажёром и объяснить, что его симпатии не разделяю. И мне сразу как-то отлегло. Давно пора честно и открыто с ним поговорить.

А Пашка… Пушка хоть и красив и безумно притягателен, это не меняет сути – нам не по пути. Уедет он снова в Афган, нас с дочерью оставит одних. И все на этом. Ну возможно будет помогать деньгами, но в этом я не нуждаюсь – на памперсы и еду хватает, а зависеть от мужика не хочется. И если уж решила растить Карину в одиночку, надо идти до конца. Но Валя права, я должна признаться Паше ради дочери. Чтобы она знала, что ее мама храбрая и сильная. И чтобы гордилась, когда вырастет и все поймет.

Валя уже привычным постовым вошла в квартиру с пюрешками в сумочке и, поцеловав меня в щеку, внимательно оглядела мой наряд.

– Черт, мне бы твою фигуру, ведьма, – с шутливой завистью подытожила и я улыбнулась. – Ты же ешь все подряд и не толстеешь, Ир. Ну что за дела?

– Карина не дает маме поправиться, да дочь? – чмокнула пухлую щечку и бросила короткий взгляд на зеркало в гостиной. Джинсы по фигуре красивого голубого цвета, оливковая футболка и волосы, собранные в хвост – миленький такой образ для посиделок на природе.

– Вся в мать, такая же ведьмочка, даром что рыжая, – Валя прошла в кухню, расставляя пюрешки на стол, в кого она, кстати, такая?

– Думаю в Дашку, она тоже рыжая и глаза голубые.

– В тётю значит… – Валя задумчиво хмыкнула, послышался шум воды, а потом подруга