Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Звони, если что, – в последний раз чмокнула дочь, которой кажется было совершенно пофиг что мама снова куда-то уходит, и взяла в руки телефон и ключи от дома. – Я постараюсь недолго…
***
Паршивый день, паршивое настроение. Марк паршиво светится от счастья, строит из себя заботливого отца и мужа. Отец аналогично. Семейная идиллия блядь. Толкнул кочергой палено в мангале и сноп искр взметнулся в вечернее небо.
Все как сговорились – были счастливы, а я не мог отделаться от ощущения что лишний здесь. Я не разговаривал с Марком, Дашка на меня сердилась, батя молчал, но я видел, что он не одобрял моего поведения. Да и плевать.
Посмотрел на часы, раздражаясь на свою нервозность. Гости прибудут к шести. Через пятнадцать минут, значит. Опустил кочергу на край мангала и убил комара на правом локте. Отвык уже от этих тварей. Там, где я жил последний год, комаров не было они просто сдохли бы от жары. А здесь как взбесились.
– Как тебе Ира? – сзади раздался голос сестры, и я повернулся к ней, оглядывая младшую с ног до головы. Кажется, что почти не изменилась, но взгляд стал другим. Мудрее что ли, не знаю. Она вроде все та же Дашка, но теперь мать и жена, они с этим ушлепком все-таки поженились тайно, отец сказал. Но свадьбу не играли, меня ждали, какая ирония.
– К чему вопрос? – спросил напряженно, и Даша натянуто улыбнулась, подходя ближе.
– Я не знаю, что ты пережил там, где был, но это отравило тебя, Паш. Ты стал подозрительным, раздражаешься по каждому поводу, на Марка бычишь.
– Он с тобой шашни крутил у меня под носом, так что не учи жизни, – обрубил и тут же ощутил укол совести за грубость. Даша замолчала, а я вздохнул и приобнял ее, сжимая плечо. – Я не знаю, мелкая как к нему относиться. Ощущение, что змею на груди пригрел.
– Очень мило, – язвительный голос Марка прозвучал совсем рядом, и я заметил, что друг подошел к мангальной зоне и выбрав место, куда не попадает дым поставил туда переноску с сыном, и убедившись, что та надежно установлена повернулся ко мне. – И как это понимать?
– Как хочешь, так и понимай, – огрызнулся, сестра вздохнула и выбравшись из моих объятий прошла к мужу и обняла его волком глядя на меня.
Показательно. Сам виноват, но она сама затеяла этот разговор, а я лишь ответил честно.
– Всем привет, – красивый голос нарушил воцарившуюся тишину, и я замер, ощутив, как сердце ударило в горло, и сглотнул, тщетно. Обернулся, заметив Журавлёву. Она стояла на дорожке около беседки и робко улыбнувшись нам шагнула под крышу, ставя пакет на стол. – Вы уже в сборе, а где Тёмыч?
Даша кивнула на переноску, и Ира, оставив пакет, прошла мимо меня к лавочке. Аромат ее волос окутал и не смотря на мои попытки сохранять невозмутимость проник в легкие и отравил своей сладостью. Бросил короткий взгляд на Журавлёву, отмечая, что та совершенно не изменилась, пожалуй, даже похудела, и волосы стали длиннее. А в остальном такая же, как и раньше. Ностальгия накрыла и захотелось курить. Заполнить легкие чем-то другим, не дышать ей, поэтому достал из пачки сигу и отошел от беседки, чтобы племяш не дышал сигаретным дымом.
Её голос доносился издали, но я все равно его слышал и прислушивался невольно. Впитывал интонации, запоминал звучание.
– Спит, солнышко? Такой хороший и послушный, умничка, дает маме возможность отдохнуть, – ворковала негромко толи с ребенком, толи с Дашкой, не вникал. – Я не взяла ее, решила дома оставить, вдруг раскапризничается в незнакомом месте, она же у меня домашняя девочка…
Произнесла с теплотой в голосе и мое сердце защемило.
У Иры дочь. Не мог привыкнуть к этой мысли, как бы ни старался. Черти-что происходит. Марк в курсе, да и Дашка тоже. Это, по их мнению, заебись, все улыбаются, счастливы. И в мозгу тут же возник ответ на мучивший вопрос.
Марк не сказал Даше, что дочь его? Наврал? Сестра не в курсе, иначе не стала бы мириться с этой новостью, точно.
– Паш, можем поговорить? – Журавлёва снова подкралась неожиданно, и я повернулся к ней сбитый с толку. Машинально глянул на время, отметив, что она пришла минут на десять раньше назначенного. Кивнул. Она сунула руки в карманы джинсов и зашагала по дорожке в сторону гаража, подальше от собравшихся. Я сделал последнюю затяжку и ощутил, что руки неверные. Будто чужие. – Я приехала ненадолго, буквально поздороваться и уйти, – начала неуверенно, и я остановился у стены гаража и ткнул окурком в камень, бросая тот в урну.
– Пожалуйста, выслушай и не перебивай, – произнесла на сорванном выдохе, будто я горю желанием заткнуть ей рот и начать говорить сам, и продолжила. – В ту нашу последнюю встречу, когда мы поругались…
– Да, я должен был извиниться еще тогда, – вопреки обещанию начинаю говорить и это кажется Иру раздражает, но я понимаю, что был тогда не прав. – Я поступил недопустимо. Прости меня за то, что сделал.
Она на секунду затихает и отводит взгляд, а я не могу отвести свой и как жадный наркоман впиваюсь в ее профиль, запоминая каждую черточку. В груди давит от знакомого, но казалось уже забытого чувства, и я упиваюсь им. Как упивался тогда. Мазохист.
– Я хотела сказать тебе еще тогда, но разговор не клеился, и поэтому ты все не так понял… – она снова неуверенно мямлила, и я сильнее напрягался, силясь понять, о чем она говорит. – Моя беременность стала для меня шоком, я не знала, как сказать о ней, а ты пришел на взводе, и все перевернул с ног на голову, – потерла лоб, обхватила себя руками, сжала, посмотрела на молчавшего меня, снова нервно закусила губу. Со стороны калитки послышались голоса, видимо гости подтягивались. Оглянулся на них, заметив идущих по двору Иваныча, отца и Алёну. Он уезжал за ней по моей просьбе. Чертовски невовремя…
– И я тогда не сказала тебе, потому что было обидно, ты так обошелся… – Журавлёва говорила не замечая, что Алена увидела нас, и направилась к гаражу. – Но надо было сразу тебе сказать все нормально, но я боялась… – ее нервозность напрягала, хотелось перебить Иру, чтобы не продолжала, Алена уже рядом, но в этот момент Журавлёва подняла на меня взгляд полный слез, и я оцепенел. – Карина не Марка дочь…
– Привет всем! А чего вы тут одни комаров кормите?
– …она твоя…
Машинально обнял Алену, притянул к себе, а потом как эхо
