— Ничего, — успокоил ее Саша, — обещаю, что скоро все будет в порядке. Только для этого ты должна вместе с нами поехать к тебе на дачу. Ты согласна?

— Но у меня нет машины, — сказала Оля таким тоном, что в ее согласии усомниться было невозможно.

— У меня есть. Тоже «Мерседес», — Саша усмехнулся. — Едем?

— Ладно, — не моргнув глазом, ответила Оля. Федя готов был чесать в затылке, как это делал иногда Губин. Надо же, у этого студента тоже свой «Мерседес»…

— Пошли — скомандовал Саша и зашагал назад по той дорожке, по которой они пришли сюда с Федей.

Он вывел их к тому месту, где Осенняя улица встречается с Рублевкой, и там, у тротуара, действительно стоял «Мерседес», только совсем старой модели. За рулем кто-то сидел.

— Прошу, — пригласил Саша, картинно открывая заднюю дверцу машины и пропуская даму вперед.

Оля села. Следом за ней забрался в машину и Федя. Саша захлопнул за ними дверцу и занял место рядом с водителем.

— Поехали, — скомандовал он. — Как и предполагали.

Водитель дал газ, и машина тронулась с места.

— Я еще никогда не ездила на таком, шепнула на ухо Феде Оля. Федя только пожал плечами: он и вовсе ни на каком не ездил.

«Мерседес» выехал на Рублевку и повернул направо.

— Я вообще-то не очень хорошо знаю дорогу, — смущенно заметила Оля, — никогда не слежу.

— Мы знаем дорогу, — успокоил ее Саша. Минут через пятнадцать езды, уже за городом, «Мерседес» свернул с оживленного шоссе куда-то налево. А еще через минуту остановился у больших глухих ворот какой-то дачи.

— Эта? — обернулся к Оле Саша.

— Ага, — подтвердила она.

— Сидите в машине, — неожиданно скомандовал водитель. — Никуда не ходите. Ты за главного, — последнее предназначалось персонально Саше.

Водитель вышел, аккуратно, без стука притворив дверцу, и направился к воротам.

— Кто это? — удивленный Федя тронул Сашу за плечо.

— Мой отец, — ответил Саша, любуясь произведенным впечатлением в зеркальце заднего вида.

Тем временем водитель, оказавшийся Сашиным отцом, дозвонился до охранника. Они о чем-то недолго беседовали, а потом Сашин отец скрылся за воротами.

— Как это его так пустили? — удивилась Оля.

— Я же говорю, что это мой отец, — гордо ответил Саша, как будто этим все объяснялось.

Прошло минут двадцать, прежде чем калитка в воротах дачи распахнулась вторично. Из нее вышли двое, быстро приблизились к «Мерседесу», и Сашин отец открыл заднюю дверь. Прямо рядом с Фединым ухом внутрь салона просунулась наполовину рябая физиономия того самого человека, которого вчера схватили на Осенней улице.

— Здрасьте, — сказала физиономия. Ребята недоумевающе переглянулись, но поздоровались и подвинулись. Мужчина сел по правую руку от Феди. Сашин отец занял свое место за рулем и сразу же включил зажигание. Через несколько секунд старый «Мерседес» развернулся и лег на обратный курс.

— Мы едем домой? — нарушил воцарившееся в салоне молчание Федя.

— Нет, теперь к братьям Карамазовым, — ответил Саша.

Вскоре они вернулись в уже знакомые Феде места. Угол леса на Осенней улице и Рублевском шоссе он узнал сразу. Машина проскочила его и поехала дальше. Потом Федя узнал свой дом, его тоже миновали и свернули на улицу Академика Павлова.

— Где здесь? — кратко спросил Сашин отец.

— Немного еще вперед, теперь налево, направо, — стал указывать путь человек с рябой щекой. «Оля говорила, что его фамилия Дурищев», — вспомнил Федя.

«Мерседес» лавировал по дворам среди хрущевских панельных пятиэтажек. Давно уже стемнело, и машина шла с зажженными фарами.

— Еще чуть-чуть и налево, вон к тому подъезду, — продолжал показывать Дурищев. — Да, да, туда. Стойте! Вот она! — неожиданно выкрикнул он и прямо на ходу рванул ручку двери.

Сашин отец резко затормозил, и «Мерседес» стал, высветив лучами фар шагах в пяти перед собой какую-то пару — парня и девушку. Прикрывая глаза рукой от яркого света, девушка обернулась.

— Катя? — удивленно произнесла Оля.

«И Артем», — добавил про себя Федя, с ужасом представляя себе, что сейчас последует.

Громкий, рассыпчатый треск заставил Федю резко обернуться. Тамерлан продирался через кусты, увенчанный огромной автомобильной шиной. Одновременно он ожесточенно кусал и грыз ее. Проломившись на поляну, бультерьер закружился на месте, смешно и нелепо подкидывая упругий зад. Черная, грязная после прошедшего ночью дождя покрышка сидела на нем, как спасательный круг на утопающем. Белый пес на глазах менял окрас, быстро делаясь черным.

— О Боже! — простонал Саша Губин, закатывая глаза. — Опять тебя мыть придется, свинья же ты все-таки, честное слово.

Буль и правда немного походил на очень мускулистого поросенка с длинным хвостом и мощной грудью.

— А я тогда подумал, что это ты его не взял, заболел он, что ли? Так привык, что ты всегда с ним, — заметил Федя, глядя на игры Сашиной собаки.

— Куда его было брать и зачем? Только мешался бы. Мало ли куда нам потребовалось бы отправиться. Так, собственно, и случилось. Мы ведь не знали еще, где Дурищев. Только предполагали с отцом, что на даче.

— Ты и отца заранее предупредил?

— Мы вместе вышли. Я в лес, он в гараж.

После бурных событий вчерашнего вечера и первой весенней ночной грозы прекрасное субботнее утро особенно располагало к общению на природе. Поэтому Федя и пришел сюда, чтобы встретиться с Сашей. Тем более что кое-какие подробности он для себя еще не выяснил, и многое его действительно волновало.

Федя не ошибся — Саша ждал его все под той же сосной и, поздоровавшись, добавил:

— Я так и знал, что придешь.

Теперь они неспешно беседовали, пока Тамерлан утолял свою потребность в физических упражнениях.

— Тебе отец рассказывал, как он сумел освободить на даче Толоконцева Катиного папашу? — Федя начал подбираться к интересовавшим его вопросам издалека.

— Все прошло очень гладко, — не стал томить его неизвестностью Саша, — сначала он предъявил удостоверение, потом намекнул на то, что ему известно, его пропустили внутрь. Это мы видели. А уж там он по всей форме предъявил Толоконцеву обвинение в незаконном задержании личности, по сути в похищении. На что Олин папаша, ясное дело, ответил, что никакого похищения нет, а Дурищев находится у него в гостях как старый приятель. Тут же вывел его из соседней комнаты и заявил, что, мол, хотел предложить бывшему сослуживцу выгодный контракт на год или больше. Отец спросил Катиного отца, хочет ли он уйти вместе с ним. Тот сказал «да». И с Толоконцевым попрощались. Ему ничего не оставалось, как отпустить Дурищева. Все были взаимно вежливы. Правда, папа намекнул Андрею Ивановичу перед уходом, что у него есть два свидетеля похищения — мы с тобой, — но, мол, он не станет устраивать скандала, если и Толоконцев будет вести себя разумно. Вот и все.