Федя молчал, уставившись на свои кроссовки.

— И еще, честно говоря, — добавил, помедлив, Саша, — я не хочу сказать, что Оля плохая девочка, очень даже хорошая, но мне кажется, не повезло тебе в любви, парень.

— Посмотрим, — упрямо отозвался Федя.

Тамерлан между тем устал побеждать своего черного резинового врага. Он улегся на брюхо, так, что задние лапы вытянулись за ним на манер тюленьих ласт по земле — будто был не здоровым псом, а паралитиком, — передними лее любовно придерживал шину и нежно облизывал ее, изредка тихонько поскуливая.

Закончив рассказ, Саша подошел и присел возле своего пса на корточки. Смотрелись они неплохо: счастливая пара да и только.

— Почему ты взялся мне помогать? — неожиданно задал Федя вопрос, вертевшийся у него на языке уже вторую неделю. — Зачем ввязался в эту историю? Я знаю, ты говорил моему отцу, что не хочешь быть детективом.

Саша улыбнулся и ответил не сразу. Он сидел на корточках и чесал промеж длинных и глубоких, розовых изнутри, почти поросячьих ушей сомлевшего от ласки Тамерлана.

— Понимаешь, сказал он наконец и встал, — я вспомнил себя. Когда мне было столько же, сколько тебе, я тоже влюбился. Влюбился впервые и по-настоящему. И мне тоже тогда очень нужна была помощь. Вот поэтому я и помог тебе, чем умел.

— А сейчас, сейчас… — Федя стеснялся задать следующий волновавший его вопрос.

— Давай, давай, спрашивай, — опять улыбнулся Саша.

— Сейчас вы как? Ну-у, с той, в которую ты тогда влюбился… Вы встречаетесь?

— Сейчас у нас нелады, — вздохнул Саша. — Хотя до сих пор все было очень неплохо.

Он перевел взгляд на лес, и Федя понял, что Саше тоже трудно говорить на эту тему.

— Но я думаю, что все скоро будет хорошо, — Саша опять повернулся к Феде. — Все у нас наладится…